«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»
Прочитано: 58% |
На следующий день получил от брата открытку: "Вчера померла мать; еду хоронить".
"Вот тебе и сон. Что это, неужели приговор так расстроил мои нервы, что я уже в сны начинаю верить?.."
Похоронив мать, брат вернулся в город. С братом приехал отец. Он во что бы то ни стало захотел меня видеть. Свидание дали, но через одну решётку. Отец стоял у решётки и только плакал, - оказать он ничего не мог. Я тоже не знал, что ему сказать. Тяжело было смотреть на его трясущуюся сгорбленную фигуру и наполненные тоской глаза.
- Ну, прощай, отец... Не думай обо мне...
- Кончай свидание...
Отец поднял было руку, - должно быть, хотел перекрестить меня или утереть слёзы, но рука упала и бессильно повисла. Надзиратель взял его под руку и вывел из комнаты свиданий. В конторе ожидала его жена брата.
Свидание с отцом и сон выбили меня из колеи. Дня два я ходил, как маятник, по камере, ничего не делая. Забросил свою математику.
Прошло уже двенадцать дней со дня приговора, а меня всё ещё не повесили.
"И что они тянут? Кончали бы скорее".
Одиночество опять начало меня тяготить, и я беспокойно метался по камере. Кто-то открыл волчок и всунул мне в камеру бумажный шарик. Я развернул бумажку; в ней находился шарик поменьше. На бумажке было написано: "Цианистый калий".
Это дало новое направление моим мыслям.
"Покончить с собой? Чья это добрая рука? Видимо, всё Сарра заботится... Напрасно, Сарра, я предпочитаю умереть на эшафоте, чем в одиночке".
И я бросил яд в помойное ведро.
Через надзирателя получил записку от Сарры:
"Селиванов отозван; приговор о тебе поступит на конфирмацию нового генерал-губернатора. В Нерчинском каторге эсер Лагунов стрелял в начальника каторги Высоцкого неудачно. Лагунов приговорён к повешению. Наша группа распалась. Топорков арестован; Павел уехал на Урал".
Значит, казнь оттягивается, в эти дни ещё не повесят. Ко мне вернулось хорошее настроение, и я опять начал усиленно заниматься математикой.
«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»