«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

прочитаноне прочитано
Прочитано: 54%


         То, что нацистская Германия 1 сентября 1939 г. напала на Польшу, не может быть однозначно объяснено как результат советского одобрения такой агрессии. По крайней мере, ни в одном из документов немецкого МИД (а они все опубликованы) нет даже намека на то, что Москва тем или иным образом дала согласие на свое вступление в войну против Польши.
         Тут хотелось бы подойти к вопросу несколько шире. Российский юрист-международник И. Перетерский писал о необходимости перенесения в область международного права цивилистических концепций, в частности презумпций классического римского права: при сомнении следует всегда отдать предпочтение тому, что мягче (Д. 50.17.56 - Гай), в сомнительных случаях мы всегда придерживаемся того, что есть наименьшим (Д. 50.17.9 - Ульпиан). На этой почве уже давно появился афоризм: In dubio mittus - "в случае сомнения поступай мягче", и данное выражение встречается и в современных работах, как в личном, так и в международном праве (Перетерский И.С. Толкование международных договоров. М.: Госюриздат, 1959. С. 163). Почему-то критики внешней политики Сталина придерживаются противоположных подходов, выбирая наихудшие для его репутации версии его намерений. Может быть, срабатывает эффект "обвиняемого"?
         Обмен ратификационными грамотами, после чего договор с Германией 23 августа 1939 г. стал действующим правом, состоялся в Берлине 24 сентября 1939 г. С точки зрения бывшего заведующего Международным отделом ЦК КПСС В. Фалина, "Сталин тянул не случайно. Он, конечно, побаивался, что то или иное его неосторожное действие может быть расценено, как casus belli, и последствием станет объявление Советскому Союзу войны со стороны Польши, а дальше Англии и Франции" ("Круглый стол": Вторая мировая война - истоки и причины // Вопросы истории. 1989. No 6. С. 7).
         Другими словами, уже 23 августа 1939 г. Сталин предусмотрительно на будущее оставил себе свободу действий и решений в данном вопросе. Вероятно, что в случае активного выступления союзников на Западном фронте против немцев или успешной обороны поляков против них же на Восточном, Москва предоставила бы европейским государствам беспрепятственную возможность взаимно ослабнуть в кровавых боях. В этой ситуации политика невмешательства в полной мере бы отвечала интересам СССР.
         С другой стороны, если бы текст секретного протокола случайно или осознанно был разглашен немецкой стороной, в условиях 1939 г. это причинило бы Союзу скорее моральный, чем международно-правовой ущерб. Выставить СССР в свете агрессора, протокол сам по себе возможности не давал.
         Парадоксально, но в августе 1939 г. Гитлер уже имел "право" на войну против Польши, договор о ненападении с которой он разорвал еще в мае того же года. На момент начала агрессии Германия уже вышла из Лиги Наций. Берлин по обычному шаблону предусмотрительно развернул пропагандистскую кампанию по поводу действительных и вымышленных нарушений прав немецкого населения в Польше. Непреклонная позиция Варшавы, которая еще 31 марта 1939 г. получила англо-французские "гарантии", давала Гитлеру возможность ссылаться на "неуступчивость" польской стороны, а это перекладывало вину за срыв переговоров на поляков. Тем самым нацистский фюрер уже обычным путем создавал правовой повод для войны против Польши.
         Действия Союза ССР никаким образом не влияли на это немецкое "право" на войну. Одновременно и подписание пакта о ненападении с Германией, и секретного протокола 23 августа 1939 г. принципам jus cogens того времени не противоречили, поскольку формально Москва обещала Германии ненападение на нее, а не агрессию против Польши.
         Можно допустить, что Сталин специально сохранил за Гитлером инициативу в последовательности выдвижения обвинений Польше. В августе 1939 г. Москву устраивал не только военный, но и любой другой сценарий развития немецко-польского противостояния. Ведь вся подготовительная работа к "мирному" возобновлению советских требований к Польше была проведена еще в 20-30-х гг.
         1 сентября 1939 г., после эсесовской провокации с якобы польским нападением на радиостанцию в Гливице, Германия напала на Польшу. Вопреки надеждам Гитлера на пассивность Парижа и Лондона, 3 сентября 1939 г. в войну оказались вовлечены Англия и Франция.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»



 
Яндекс цитирования Locations of visitors to this page Rambler's Top100