  |
 |
Прочитано: 39% |
«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»
|
|
Прочитано: 39% |
Советско-германский пакт о ненападении, известный как пакт Молотова - Риббентропа, был подписан в ночь на 24 августа 1939 г. (официальной датой его подписания считается день начала переговоров 23 августа).
Эта дата стала одной из рубежных в мировой истории, и споры о пакте разделяют историков, да и образованных людей идеологическими барьерами. Для одних пакт - необходимая мера защиты страны от гитлеровского нападения (Сиполс В. Указ. соч. С. 105). Для других - преступление, которое обрекло народы Европы на раздел между двумя тоталитарными режимами (Восточная Европа между Гитлером и Сталиным. 1939-1941 гг. С. 167).
Сегодня, в начале XXI века уже можно выйти из плена идеологических сражений середины столетия и взглянуть на предвоенный период более спокойным взглядом.
Прежде всего возникает вопрос: предопределял ли пакт раздел Восточной Европы? И. Фляйшхауэр с присущей ей научной дотошностью предлагает проводить "различие между законной заинтересованностью советской стороны в достижении (оборонительного) соглашения о ненападении, с одной стороны, и фактическим вступлением в (наступательный по своим последствиям) союз с целью раздела (военными средствами) сфер политического влияния - с другой" (Фляйшхауэр И. Указ. соч. С. 27). Если разделять эти понятия, то на первое Сталин согласился 19 августа (за четыре дня до подписания пакта), а на второе - уже после начала германо-польской войны, когда выяснилось, что нового Мюнхена не будет, но поляки не смогут оказать длительного сопротивления немцам. Это позволяет увидеть широкий спектр альтернатив, которые должны были брать в расчет в Кремле. Уже после пакта могло состояться германо-польское соглашение под давлением Великобритании и Франции и новый Мюнхен - уже с участием СССР. После нападения Германии на Польшу могло начаться эффективное наступление на западном фронте в момент нападения немцев на Польшу, которое оттягивает силы Гитлера на запад и спасает поляков от быстрого разгрома. Каждый из этих вариантов был выгоднее СССР, чем ситуация июля и тем более марта 1939 г., и она совершенно не исключалась пактом.
Исходя из многовариантности событий, М.И. Мельтюхов считает: "Что касается секретного протокола к советско-германскому пакту, то этот документ также носит достаточно аморфный характер. В нем не зафиксированы какие-либо антипольские соглашения сторон... Как видим, все "антипольское" содержание документа состоит из бесконечных оговорок - "если бы, да кабы" и абстрактных понятий "сферы интересов", "территориально-политическое переустройство". В любом случае никаких реальных территориальных изменений или оккупации "сфер интересов" советско-германский договор не предусматривал" (Мельтюхов М. Указ. соч. С. 398-399). Антипольские соглашения зафиксированы хотя бы тем, что по территории Польши проводились разграничительные линии. Однако можно согласиться с М.И. Мельтюховым, что в неконкретности - принципиальное отличие советско-германского пакта от мюнхенского.
Но именно после Мюнхена "аморфные" понятия (кстати, широко применявшиеся в колониальной дипломатии) получили конкретное наполнение. Верно, что пакт оставлял Гитлеру возможность как для военных, так и для "мюнхенских" решений. Но все эти решения (в том числе и те, что могли быть предприняты вместе с СССР и Великобританией) являлись антипольскими. Пакт закрывал возможность германо-польского сближения за счет СССР. Но этим он делал неизбежным сокращение территории Речи Посполитой, "территориально-политическое переустройство", которое никак не соответствовало ее интересам.
Была ли альтернатива пакту и в чем она конкретно заключалась? Альтернативы в истории есть практически всегда. Но не все они ведут к лучшим последствиям.
Консервативно-державная историография, отстаивающая повсеместную правоту "советской цивилизации", настаивает на безальтернативности пакта. Либерально-западническая литература доказывает возможность продолжения переговоров об англо-франко-советском союзе. Как мы видели, успех этих переговоров был невозможен в дни, оставшиеся до намеченного Гитлером нападения на Польшу. Сдвиг в настроениях французских политиков ничего не решал, так как Польша не сдвинулась ни на йоту, а эволюция британской позиции была медленной - Чемберлен играл на двух досках: французской и немецкой.
«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»
|
| ||||||||
|
|
|
|
|
|
|
|||