«««Назад| Оглавление | Каталог библиотеки | Далее »»»

Прочитано: 37%

         Несмотря на прохладный и высокомерный тон советского заявления, лед продолжал таять. Молотов был доволен предложением немцев прислать не мелкого чиновника, как англичане, а министра.
         Сам министр тут же послал Шуленбурга к Молотову снова, на этот раз - с проектом пакта, простым до примитивности: "Германское государство и СССР обязуются ни при каких обстоятельствах не прибегать к войне и воздерживаться от всякого насилия в отношении друг друга". Второй пункт предусматривал немедленное вступление в действие пакта и его долгую жизнь - 25 лет. СССР и Германия не должны были воевать до 1964 г. В специальном протоколе (о секретности речь не шла) Риббентроп предлагал провести "согласование сфер интересов на Балтике, проблемы прибалтийских государств" и т.д. (Там же. С. 44). Так впервые из уст Риббентропа прозвучала тема "разграничения сфер интересов" (формула, заимствованная у Г. Вильсона). Но пока совершенно неконкретно.
         Явившись к Молотову, Шуленбург получил очередной ответ: если экономические соглашения будут подписаны сегодня, то Риббентроп может приехать через неделю - 26 или 27 августа. Это было поздновато для немцев - как раз на эти дни они планировали напасть на Польшу. К тому же Молотова удивил по-дилетантски составленный проект пакта. Советские государственные деятели, которые уже далеко ушли от революционной юности, привыкли работать более солидно. Они предложили немцам взять за основу один из уже заключенных пактов и составить проект как положено, с несколькими статьями, принятыми дипломатическим оборотами. На предложение Шуленбурга передвинуть сроки визита Риббентропа "Молотов возразил, что пока даже первая ступень - завершение экономических переговоров - не пройдена" (Там же. С. 46-17). Было часа три дня 19 августа 1939 г.
         Прошло полчаса, и Шуленбурга вызвали к Молотову опять. Явно что-то произошло. Оказывается, после встречи с послом Молотов имел возможность сделать доклад "советскому правительству". Вероятно, речь идет не только о Сталине, но о Политбюро, с членами которого Сталин обсуждал новую ситуацию: западные партнеры продолжают играть в умиротворение и водить СССР за нос, а нацисты предлагают прочный мир и почти союз. Далее тянуть невозможно, вот-вот нацистская Германия нападет на "фашистскую" Польшу.
         Официальная советская историография не афишировала это заседание. Последовавшее сообщение французского агентства "Гавас" о речи на нем Сталина было категорически опровергнуто им (В 1994 г. был опубликован текст "выступления Сталина" на этом заседании Политбюро (См. Бушуева Т. "...Проклиная, попробуйте понять" // Новый мир. 1994. No 12. С. 232-233; Другая война. 1939-1945 (Сб. статей (Составитель и автор предисловия В.Г. Бушуев). М.: РГГУ.1996) С. 73-75), но сенсации опять не получилось. И текст выступления, где 19 августа Сталин якобы уже сообщает о подробном разделе сфер влияния с Германией, и французский язык документа, и архив, в котором текст был найден (трофейные фонды Особого архива) говорят о том, что в лучшем случае перед нами - апокриф, составленный агентством "Гавас" или его информатором уже после заключения пакта о ненападении СССР и Германии). О том, что Сталин принял решение не сам, а посовещавшись с соратниками, он позднее рассказал Черчиллю (Черчилль У. Указ соч. С. 178).
         По мнению И. Фляйшхауэр, причина того, что Сталин решил дать согласие на подписание пакта именно 19 августа, лежит, помимо все большей настойчивости немцев, "в осведомленности Сталина о безуспешных англо-французских усилиях относительно права прохода советских войск через польскую территорию и, с другой стороны, в осложнении положения СССР на Дальнем Востоке" (Фляйшхауэр И. Указ. соч. С. 262). Попытка увязать принятие решения Сталиным с началом советского наступления на Халхин-Голе не выглядит убедительно. Советское наступление планировалось как блицкриг, и Сталин мог потянуть еще несколько дней, чтобы выяснить, как оно развивается. Так что все дело в поляках и в склонности Сталина обсуждать наиболее важные решения с соратниками по Политбюро, встреча которых была назначена на 19 августа. Такие обсуждения были полезны и как "мозговой штурм", и как возложение ответственности за рискованное решение на всех. Обсудив ситуацию на Политбюро, вождь принял окончательное решение - внешняя политика СССР меняет направление. Не прекращая переговоров с англо-французскими империалистами, посмотрим, что предложат немецкие. И если предложат больше - возьмем.
         На второй встрече с Молотовым 19 августа Шуленбург получил проект пакта о ненападении, составленный по всем правилам дипломатической науки. Одного только там не было - обычного для "литвиновских" пактов указания, что документ теряет силу в случае агрессии одной из сторон против третьего государства (СССР - Германия. 1939. Документы и материалы о советско-германских отношениях... С. 48). Сталин и Молотов прекрасно понимали, зачем Гитлеру пакт.
         Тем же вечером советские дипломаты получили команду не тормозить экономические переговоры. В ночь на 20 августа торгово-кредитное соглашение было подписано. СССР получал 200 миллионов марок, на которые мог покупать германское оборудование, а долги гасить поставками сырья и продовольствия.

«««Назад| Оглавление | Каталог библиотеки | Далее »»»