«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 35%

Треугольник контактов

         В это время было также непонятно, чьим союзником станет и Великобритания.
         В июле в Лондон на заседание Международного комитета по делам беженцев прибыл сотрудник Геринга X. Вольтат. С ним начались консультации советника Чемберлена Г. Вильсона и министра торговли Р. Хадсона. Речь шла не о беженцах. План Вильсона, изложенный им Вольтату 21 июля и германскому послу Дирксену 3 августа, предполагал заключение германо-британского пакта о ненападении, который поглощал бы систему гарантий, данную Великобританией странам Восточной Европы. Сферы интересов двух стран в Европе разграничивались бы, причем за Гитлером признавалась бы гегемония в Восточной и Юго-Восточной Европе. Предусматривались также соглашения об уровнях вооружений, урегулировании колониальных претензий Германии и предоставление ей крупного кредита.
         Вильсон считал, что "соглашение должно быть заключено между Германией и Англией; в случае, если было бы сочтено желательным, можно было бы, конечно, привлечь к нему Италию и Францию". Мюнхенский состав, новые горизонты. Когда Вольтат поинтересовался, насколько эти идеи разделяет Чемберлен, Вильсон предложил немецкому гостю пройти в соседний кабинет и получить подтверждение у самого премьера. Не имея полномочий на переговоры на столь высоком уровне, Вольтат отказался, но все услышанное передал в посольство и по начальству (Сиполс В. Указ. соч. С. 58-59; Розанов Г. Указ соч. С. 56-57). Потом предложения неоднократно уточнялись.
         "Тайный примирительный зондаж Чемберлена (через Г. Вильсона) показывает, что при желании с Англией можно наладить разговоры", - считал Вайцзеккер. Но желания не было. Почему Гитлер не принял столь выгодных предложений? По мнению В.Я. Сиполса, "он рассматривал все подобные предложения как свидетельство слабости Англии" (Сиполс В. Указ соч. С. 61). Такое объяснение выглядит не убедительно по двум причинам. Во-первых, Гитлер даже передвинул сроки нападения на Польшу из-за неуверенности в невмешательстве Великобритании в конфликт. Англия вообще была в центре его стратегических размышлений и в это время, и позднее, и договориться с ней он был готов даже в 1940 г. Во-вторых, если бы он считал Великобританию слабой, тем более можно было принять ее "капитуляцию" - Гитлер уже сделал это однажды в Мюнхене.
         Дело в том, что предложения Вильсона (фактически - Чемберлена) содержали важную оговорку, о которой в середине августа Вильсон сообщил Риббентропу: Германия должна была "не предпринимать акций в Европе, которые привели бы к войне, исключая такие меры, которые получат полное согласие Англии" (Сиполс В. Указ соч. С. 61). Прими Гитлер предложения Чемберлена, и он становился британским "жандармом". Согласится Чемберлен - можно применить силу, не согласится - нельзя. Германо-британский пакт мог стать достройкой британоцентричной вселенной Чемберлена, в которой он мог бы согласовывать требования немцев к полякам, поляков - к СССР (обеспечивая требования немецким кулаком), "разруливать" конфликты США, Японии и Китая, а в случае необходимости "прижать" Германию силами Франции или Францию - силами Германии. Одна загвоздка - Гитлер все не соглашался на отведенную ему роль.
         В советском посольстве также знали о переговорах с Вольтатом.
         В конце июля Шнурре получил инструкции встретиться с советскими представителями и возобновить консультации об улучшении советско-германских отношений. Шнурре пригласил пообедать Астахова (в связи с отъездом Мерекалова он стал поверенным в делах СССР в Германии) и заместителя советского торгового представителя Е. Бабарина (представитель в это время тоже отдыхал). В неформальной обстановке ресторана Шнурре обрисовал этапы возможного сближения двух стран: возобновление экономического сотрудничества путем заключения кредитного и торгового договоров, затем "нормализация и улучшение политических отношений", включающая участие официальных лиц в культурных мероприятиях друг друга, затем заключение договора между двумя странами либо возвращение к договору о нейтралитете 1926 г., то есть к "раппальским" временам. Шнурре сформулировал принцип, который затем будут повторять его начальники: "во всем районе от Черного моря до Балтийского моря и Дальнего Востока нет, по моему мнению, неразрешимых внешнеполитических проблем между нашими странами" (СССР - Германия 1939. Документы и материалы о советско-германских отношениях... С. 21). К тому же, развивал свою мысль Шнурре, "есть один общий элемент в идеологии Италии, Германии и Советского Союза: противостояние капиталистическим демократиям... Сталин отложил на неопределенный срок мировую революцию" (Там же. С. 22, 24). Советские собеседники дипломатично не стали возражать. Они тоже не знали сталинских неопределенных сроков. Согласившись с необходимостью улучшения отношений, советские дипломаты уточнили, что из-за прежнего недоверия "ждать можно только постепенного изменения" (Там же. С. 22).

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»