«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 87%

         В итоге Гудермес был взят в полукольца с севера и востока, причем к нему вышли передовые отряды десантников и морской нехоты, особо отличившиеся в ходе прошлой кампании. Однако на этот раз проявлять свои боевые качества им не пришлось, чему, безусловно, можно было бы радоваться, если бы не одно обстоятельство. А именно: то, что Гудермес сдался без боя, было следствием вновь обозначившейся сомнительной тактики переговоров, все отрицательные последствия которой армия вполне вкусила еще в 1995-1996 годы. Генерал Владимир Шаманов в своем интервью газете "Завтра" так рассказывает об этом:
         "Силы вверенной мне Западной группировки заняли район (Наурский - К.М.), захватили часть Терского хребта и с опорой на него вышли к северо-западной окраине Грозного. Теперь силами Восточной группировки нужно было занимать Гудермесский район.
         - Но вместо этого начались переговоры?
         - Да, начались какие-то непонятные переговоры с боевиками. Гудермесский район держат братья Ямадаевы. Это наиболее одиозные фигуры. Они контролируют нефтяные и денежные потоки, у них свои отряды боевиков, естественно, разоружаться они и не думали. Одним словом, начала применяться какая-то непонятная тактика ведения переговоров, каких-то соглашательств и мирных уступок".
         Делалось это, подчеркивает Шаманов, под благовидными предлогами: минимизировать жертвы среди мирного населения, внушить доверие и т.д. и т.п., но приводило к утрате всех добытых тяжелыми жертвами армий результатов. Опыт прошлой войны уже показал это, и тяжелая ситуация, сложившаяся в Чечне на конец 2000 года, по мнению Шаманова, также является итогом аналогичных уступок. Замечу, что и невозможность, в этой тяжелой ситуации, возвращения в республику многочисленных беженцев также может быть отнесена на счет того же сомнительного миролюбия. Ибо переговоры переговорам рознь. И если, вступая во многие "замиренные" переговорами чеченские села, федералы почти не встречали там мужчин молодого и среднего возраста, то уже одно это не могло не настораживать. Как и то, что сразу же после падения Гудермеса Шамиль Басаев, по достоверным данным, отправился за пределы Чечни для закупки оружия и вербовки наемников. Очевидно, боевики имели не столь уж миролюбивые планы, и надежды генерала Манилова, что теперь отпала необходимость штурма чеченской столицы и город "можно взять с помощью местных жителей, как это произошло в Гудермесе", были, увы, совершенно безосновательны.
         А оправданы ли были надежды страны на то, что с приходом Путина одуряющие, запутанные и замешанные на крови игры-интриги Кремля на Северном Кавказе сменит пусть жесткая, но ясная и целенаправленная политика? Как видно из интервью Шаманова, не все было столь ясно уже и в самом начале второго этапа контртеррористической операции, если воспользоваться официальным наименованием происходившего в Чечне. Однако тогда, охотно давая интервью и в прессе, и по телевидению, генерал не говорил об этом. А ведь на следующий же день после заявления Путина о переходе ко второму этапу контртеррористической операции произошло событие, как бы сфокусировавшее в себе едва ли не все странности обеих чеченских войн - и первой, минувшей, и второй, начинающейся. 21 октября на центральном рынке Грозного прогремел взрыв, в результате которого погибли несколько десятков человек. Агентство Франс-Пресс заявило о бомбардировке рынка российской авиацией, Си-Эн-Эн - о взрыве подложенной на рынке бомбы. Из Грозного заявили, что федералы выпустили 5 ракет класса "земля-земля".
         "Российские военные - и Минобороны, и Главный штаб ВВС, и пресс-центр Объединенной группировки на Северном Кавказе - в один голос опровергли факт нанесения ударов, заявив, что эта дезинформация запускаемая чеченскими спецслужбами, призвана отвлечь общественное внимание от действительных замыслов террористов" ("Независимая газета", 23 октября 1999 года). Одновременно федералы подтвердили, что в четверг в районе грозненской биржи, где велись торговля и раздача оружия, действительно была проведена "невойсковая операция без применения авиации и артиллерии", однако жертв среди мирного населения не было. Предложенная версия сразу же вызвала возражения экспертов нечеткостью формулировки: ибо если операция была невойсковой, то, судя по всему, она могла быть разведывательно-диверсионной, однако "такие действия предполагают участие военных, будь то служащие Минобороны, МВД, будь то сотрудники спецслужб".
         Однако ФСБ также отвергла свою причастность к взрыву (или взрывам) в центре Грозного, а ее сотрудники выдвинули версию о самопроизвольном подрыве боеприпасов.
         Генерал Шаманов, тогда же выступив в эфире, косвенно намекнул на какие-то действия высоких инстанций, и тем дело и кончилось. Та условная ясность, которая отличала операцию до 21 октября, конечно, была утрачена, и взрыв в Грозном теперь с полным основанием можно считать предвестием нового вторжения параполитики в политику России на Кавказе. Нарастающее ее вмешательство теперь, два года спустя, грозит обесценить все усилия армии, тогда стоически продолжившей выполнение поставленной перед ней задач.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»