  |
 |
Прочитано: 83% |
«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»
|
|
Прочитано: 83% |
"Дагестан - значит страна гор... И вот, если провести линии: с одной стороны - по главному Кавказскому хребту; с другой - по Андийским горам и Судаку; а затем но берегу Каспийского моря, то получится огромный прямой треугольник, в котором главный Кавказский хребет будет гипотенузой. Это и есть Дагестан..."
Так писал об этой земле историк XIX века, точно уловивший главную особенность геополитического положения Дагестана - сопряжение в нем Каспия и Большого Кавказа. Именно оно и делает эту территорию ключевой для всех проектов контроля над евразийскими коммуникациями и Прикаспием. Еще арабские халифы уделяли овладению Дагестаном особое внимание, ибо через него пролегал Дербентский проход - важнейший магистральный путь между Западом и Востоком. Не зря же арабы называли Дербент "Баб-аль-абваб" - "ворота всех ворот" халифата. А в переводе с персидского, напомнил муфтий Сайидмухаммед Абубакар в упоминавшемся интервью, Дербент означает "дверь, преграда". И далее покойный муфтий предложил толкование, которое не отменяет вышесказанного, но придает ему еще одно, очень актуальное и напряженное звучание: "Дербент - дверь, ограждающая Кавказ от проникновения сил хаоса, от экспансии чуждых влияний. Похожий священный символизм лежал в основании "железной стены" Александра Македонского и Великой Китайской стены..."
Муфтий, в конкретном контексте событий в Дагестане, конечно, имел в виду также и проникновение ваххабитов на Кавказ. Однако оно, в свой черед, находится в теснейшей связи с актуализировавшимся значением Дагестана как "ворот Каспия" и важнейшего участка возрождаемого Великого шелкового пути.
Проработка северокавказской части южной дуги напряженности, о наращивании которой уже в 1981-1982 годах в ходе визитов директора ЦРУ У. Кейси и министра обороны США К. Уайнбергера была достигнута договоренность с соответствующими мусульманскими силами, началась еще с конца 1970-х годов. Причем, с учетом сложившейся традиции, основная нагрузка легла здесь на британскую сторону. Совместная работа, в тесной координации со стратегией 3. Бжезинского, предложенной им президенту Картеру, была проделана Королевским азиатским обществом, Оксфордским университетом, Институтом исследований Востока и Азии (в прошлом известным как Институт колониальных исследований) и внешней британской разведкой Ми-6. Ее итогом явилась актуализация, применительно к новым условиям, концепции Конфедерации северокавказских народов, которая была разработана лордом Пальмерстоном еще в 1830 году, а апробирована в 1918 году при создании (под патронажем лорда Керзона) Горской республики, включавшей Абхазию, Дагестан, Чечню, Осетию, Кабарду и Адыгею.
К идее вернулись в 1989 году, когда на пространстве СССР начали зажигаться очаги конфликтов. Что же до конкретно Дагестана, то на этом направлении активно работали также и украинские "попутчики" Третьего рейха. Одному из них, Юрию Липе, принадлежит тщательно разработанная концепция украинско-кавказского партнерства в историческом деле вытеснения России с Каспия. Юрий Липа, член так называемого "Пражского кружка" украинских эмигрантов из рухнувшей Российской империи, в 1940 году основал в оккупированной гитлеровцами Варшаве Украинский Черноморский институт, а затем перенес его в оккупированную же Одессу. В двух своих основных сочинениях - "Черноморская доктрина" (1940) и "Раздел России" (1941) - он и развил концепцию, суть которой заключается в том, что имперскую Россию может сокрушить лишь союз Украины и Кавказа. Для этого следует закрыть "Каспийские ворота", через которые Россия проникает на Кавказ, и, понятно, что речь прежде всего идет о Дагестане. А далее, овладев этими воротами, следует возродить "Казанское государство Идель-Урал со столицей в Уфе".
Дмитрий Корчинский следует этой же стратегии, конструируя образ драконоподобной будущей Украинской империи. Хвост этого дракона, по его словам, должен располагаться на Дальнем Востоке, голова - на Балканах, а сердце - нет, не в Киеве, но на Кавказе. Ясно, что для строительства подобного сооружения украинцев не хватит, и хозяином такой империи будет кто-то другой. В свое время наследники Петлюры, в "Неизвестных письмах из Парижа" также развивавшего мысль о совместном антироссийском украинско-кавказском блоке, делали ставку на Германию. Времена, однако, изменились, и здесь самое время напомнить то, о чем шла речь в первой главе: о резолюции Конгресса США 86-90 с ее подлежащим "освобождению от коммунизма" и, как видим, не столь уж загадочным Идель-Уралом. А также и о том, что в создании волго-татарского легиона, сформированного немецким командованием в Польше в августе-декабре 1942 года из числа военнопленных татар, башкир и чувашей, участвовала татарская организация "Идель-Урал" во главе с эмигрантом Гаяз-Исхаковым. Все совпало, "шов в шов". И сегодня эти совместные эмигрантско-германско-американские разработки не остались не востребованными.
Зелимхан Яндарбиев еще в своей книге "В преддверии независимости" особое внимание уделял всему Волго-Вятскому региону, но особенно Татарстану, который, наряду с Чечней, виделся ему одним из опорных столпов всей конструкции: "Именно эти две республики, уже формально ставшие независимыми государствами, и создают два полюса политической активности на территории Российской Федерации, определяют главное направление действия сил национального возрождения как на Северном Кавказе, так и в Волго-Вятском бассейне".
«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»
| |||||||||||||||||
