«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 29%

         И Ермолов никак не упоминает о полковнике Толе, поскольку полковник Толь, любимец Кутузова, на тот момент был всего лишь генерал-квартирмейстером штаба 1-й армии. "Изначально в обязанности генерал-квартирмейстера входило изучение местности, организация расположения и передвижения войск и госпиталей, подготовка карт, возведение укреплений, обеспечением тыловой инфраструктуры. Позднее к ним прибавились обязанности по руководству разведкой, строительству мостов, ведению детальных записей о сражениях". Толь был подчинённым Ермолова и по смыслу своей должности никакого слова на совете иметь не мог - он ничем не командовал. (На тех же основаниях, что и Толь, можно записать в совещавшиеся и денщиков, подававших чай.) Поэтому присутствовал Толь на совете как технический работник или нет - это вопрос, но участвовать в совете он не мог, будь он самым "первенствующим Полковником". Тем более что полковник Кайсаров был старше его по должности, тоже сидел в избе в Филях, но в совете участия не принимал.
         О версии Журнала военных действий можно сказать точно, что её автор на совете вообще не присутствовал и сделал эту запись, скорее всего, уже в Тарутине, если не позже.
         Почему?
         1. Автор не знает, кто был на совете: он не упомянул присутствовавших на совете Раевского и Уварова, но, как видите, почему-то членом совета у него стал полковник Толь. Между тем сам Раевский вспоминал о своём мнении на совете: "Я сказал, что... более всего нужно сберечь войска... и что моё мнение: оставить Москву без сражения, что я говорю как солдат". Если бы автор записи в Журнале присутствовал на совете, то забыть Раевского и Уварова он не мог. Они для автора безразличны: были они или не были, но для смысла записи их присутствие или отсутствие не имеет значения. И если автор не записал Раевского и Уварова, то, значит, на совете автора не было, и он не видел тех, кто там действительно был.
         2. Автор либо не представляет, кто и о чем говорил на совете, либо умышленно искажает мнение присутствовавших. Скажем, из Барклая де Толли автор сознательно сделал идиота, предлагающего загнать армию на восток за более чем 400 км от Москвы, - в Нижний Новгород. А Ермолову приписаны совершенно бессмысленный квартирмейстерский вопрос: "Известны ли нам дороги, по которым колонны должны двинуться на неприятеля?" - как будто Наполеон не шёл к Москве, а находился где-то в Индии.
         Остерману приписано намерение атаковать Наполеона, но князь Волконский записал в дневник за 1 сентября 1812 г.: "Ввечеру приехал я в армию на Фили, узнал, что князь Кутузов приглашал некоторых генералов на совещание, что делать, ибо на Поклонной горе драться нельзя, а неприятель послал в обход на Москву. Барклай предложил первый, чтобы отступить всей армии по Рязанской дороге через Москву. Остерман неожиданно был того же мнения противу Беннигсена и многих". Об этом же мнении Остермана сообщает и Ермолов.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»