  |
 |
Прочитано: 17% |
«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»
|
|
Прочитано: 17% |
Обычно считается, что у любого начальника полно блестящих подчинённых, на самом деле хороший подчинённый - это большое счастье. Царь стоял перед трудным выбором: кому вверить объединённые войска. Уверяют, что Наполеон оценивал генеральский корпус России накануне войны 1812 года так: "Генералов хороших у России нет, кроме одного Багратиона". Трудно сказать, насколько это было сказано искренне, а не с умыслом, но это было сказано.
С другой стороны, у Беннигсена в воспоминаниях есть такие примечательные строки: "Это происходило в Тильзите во время мирных переговоров. Однажды я проходил мимо занимаемого Наполеоном помещения. Он послал ко мне офицера для сообщения мне его желания, чтобы я пришёл к нему. Я имел честь быть введённым в его кабинет, в котором он находился один. После нескольких лестных для меня слов Наполеон сказал мне: "Итак, генерал, я был очевидцем ваших талантов и вашего благоразумия", - и придавая, как я мог заметить, особенное значение этому последнему слову. Не упрекайте меня, читатель, в излишнем самолюбии, побуждающем меня повторять эти слова императора Наполеона. Могу ли я быть нечувствительным к столь лестному для меня отзыву такого великого человека!"
Считается, что цари были совершенно свободны в своём выборе - делали что хотели, назначали на любые должности кого хотели. Это не так, цари, как и любые ответственные начальники, обязаны были поступать так, как это примет организация, в данном случае Россия или военные России, в противном случае указ будет саботироваться.
Как и во всём мире, военная каста России, помимо чинов, руководствовалась временем производства в чин. Даже официально, при равных чинах, главным был тот, кто получил чин раньше, более того, если чин давался не в награду, то повышать в чинах надо было сначала тех, кто раньше получил предыдущий чин. Это могло быть причиной откровенного неповиновения, к примеру, когда в 1788 г. князь Потёмкин заболел и поручил командование армией генерал-аншефу Каховскому, генерал-аншеф Каменский, ссылаясь на старшинство, не захотел повиноваться Каховскому, за что и был уволен из армии. Знал, что будет уволен, но старшинство есть старшинство!
Считается, что Барклая де Толли не любили из-за того, что он немец и окружал себя немцами. Думаю, что дело не в этом: Барклай был сыном уже русского бедного дворянина, правда, выходца из немецко-шотландских родов. В этом смысле он был не менее русским, чем Багратион, тоже бывший первым поколением принявшего российское гражданство грузинского князя. Но когда весной 1809 г. царь произвёл Барклая де Толли в генералы от инфантерии, в России было 46 генерал-лейтенантов, более старших по времени производства в этот чин. Их возмущение было таковым, что некоторые, как водится, демонстративно подавали в отставку, а на Барклая обозлились, считая его выскочкой.
Ермолов сообщает: "Барклай де Толли, быстро достигнувши чина полного генерала, совсем неожиданно звания военного министра, и вскоре соединя с ним власть главнокомандующего 1-ю Западною армиею, возбудил во многих зависть, приобрёл недоброжелателей. Неловкий у двора, не расположил к себе людей, близких государю; холодностию в обращении не снискал приязни равных, ни приверженности подчинённых. Приступивши в скором времени к некоторым по управлению переменам, изобличая тем недостатки прежних распоряжений, он вызвал злобу сильного своего предместника, который поставлял на вид малейшие из его погрешностей". А "сильным предместником" Барклая был граф Аракчеев, имевший на царя огромное влияние и пользовавшийся особым царским доверием.
«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»
|
| ||||||||
|
|
|
|
|
|
|
| ||