«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 43%

         Я подал ему картонную коробку с набором немецких карандашей и блокнотов.
         - На вот, возьми. - И он протянул мне несколько простых карандашей, пару блокнотов и тетрадей, а также ластик - несметное богатство в те трудные послевоенные годы, когда в школе приходилось писать чернилами, приготовленными из конского щавеля, в тетрадях коричневого цвета, собственноручно изготовленных из немецких бумажных мешков из-под сушёного картофеля.
         - Да не надо мне всё это, я ведь не за этим пришёл.
         - Дают - бери, бьют - беги, - молвил он. - А от подарков не отказывайся. Знаю я, на чём вы там в школе пишете. - А вот это передай Вале. - И он протянул мне целый пакет с блокнотами и набор, где были авторучка и карандаш со сменным грифелем. - Скажи, что я скоро снова буду на ногах, и тогда мы ещё погуляем и потанцуем.
         Но погулять больше не пришлось. И потанцевать тоже. К Вале приехала её давняя школьная подруга. Красивая, румяная, пышущая здоровьем, что называется, кровь с молоком, пышная, голубоглазая блондинка. Звали сё Оксаной. Она только что вернулась из Германии, куда была угнана во время оккупации. По ней нельзя было сказать, что там она претерпевала лишения. Она была нарядно одета во всё немецкое, и хотя с Валей они были ровесницами, выглядела гораздо старше её. Ночь напролёт они о чём-то шептались с Валей, полагая, что я сплю. Поэтому мне поневоле довелось услышать многое из того, что никак не предназначалось для моих ушей. Из отрывков разговора, который вели обе девушки, лёжа в постелях, когда шёпотом, а когда вполголоса (а комната у нас была одна), я уловил следующее: красота и неотразимое женское обаяние Оксаны помогли ей выжить там, в Германии. Ещё на этапе её заприметил и овладел ею немецкий офицер - начальник конвоя. Затем, на заводе в Германии, куда их определили, её сразу взяли в администрацию предприятия, где она стала любовницей военпреда, затем... и так далее.
         - Но как же ты могла? - вопрошала Валя - святая невинность наша. - Почему ты не боролась?
         - Эх, Валя! Жизнь дорога, а судьба наложницы во все времена была жестока. Какая уж там борьба? Это в кино только бывает. А там тебя поставят в такие условия, что не пикнешь и не охнешь.
         - А тебя наши освободили?
         - Наши. От них тоже изрядно натерпелась. Ведь я попала в фильтрационный лагерь. В "СМЕРШ" таскали, пытались мне дело шить, как немецкой пособнице. Оскорбляли по-всякому. А какая я пособница? Потом один подполковник из этого самого "СМЕРШа" на меня глаз положил, и я с ним жила почти полгода, пока шла проверка. Он мне и помог выйти на волю. А многие ведь, особенно парни, так до сих пор в наших лагерях сидят. Да и девчата тоже. Особенно те, кого американцы вызволили. Неласково, ох как неласково встречала нас Родина. Хотя ведь, по сути дела, разве не она нас, молодых да неопытных, бросила в лапы к немцам. Бросила всех нас на произвол судьбы.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»