«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 43%

         Вскоре они действительно пришли. Хмель у них уже слегка выветрился, оба держались весело, непринуждённо, как будто были с нами знакомы тысячу лет. Грыцько Зинькович, ещё даже не раздевшись, с ходу рванул меха аккордеона, и дом наш наполнился будоражащими кровь звуками марша "Прощание славянки". "Комендант Берлина" тем временем под звуки марша знакомился с Валей, с нашей мамой, с бабушкой, с моим шестилетним братишкой. Вскоре подошёл и отец. Капитан всех поразил своими изысканными манерами. Он много рассказывал о Германии, о быте и нравах населения страны-агрессора, потерпевшего от нас сокрушительное поражение.
         Первый тост - конечно же за победу. Пили голубоватую самогонку, выгнанную из сахарной свёклы (ничего иного в ту пору не было). Закусили солёными огурцами, квашеной капустой, яичницей на сале. Пока бабушка с мамой хлопотали на кухне, Грицько Зинькович уселся в уголке на краешке стула со своим аккордеоном, и дом огласился музыкой и песнями. Первым был "Офицерский вальс". Павел пригласил Валю, и они закружились в стремительном вальсе. Они составляли восхитительную пару. Оба молодые, высокие, стройные, они танцевали модные в то время вальсы, танго, фокстроты, да так, что просто дух захватывало. Наша Валя не сводила глаз с капитана, взгляд её затуманился, она даже забыла о своём кашле. Было совершенно ясно, что это была любовь с первого взгляда. Затем мы все вместе пели фронтовые и послевоенные песни: "В лесу прифронтовом", "Огонёк", "Жди меня", "Синий платочек", "Тёмная ночь" и много-много других песен, до той поры нам неизвестных, но которые знал Грицько Зинькович, и исполнял он их блестяще, виртуозно переходя от одной песни к другой.
         Застолье продолжалось далеко за полночь, возобновившись на следующий день. Они стали приходить к нам каждый вечер, благо были каникулы и мне не надо было делать уроки.
         Но однажды они не пришли. Валя весь вечер грустила, а наутро к нам заглянул Грицько Зинькович и сказал, что у Павла открылась старая фронтовая рана и ему нужно побыть несколько дней в постели. Он также передал, чтобы я навестил его дома.
         Меня встретила мать Павла и проводила в спальню. Павел лежал в постели и грустно глядел в потолок. Увидев меня, он оживился и попытался сесть. Гримаса боли исказила его бледное лицо.
         - Заходи, будь как дома, но не забывай, что ты в гостях, - с совершенно серьёзным видом пошутил он. - Садись вот там на стул и рассказывай, как там Валя. Понимаешь, эта чёртова рана в плече...
         - А где вас ранило?
         - Да ещё во время Корсунь-Шевченковской операции, когда отражали танковую атаку противника. Они хотели прорвать кольцо окружения, чтобы снасти свою группировку, и мы оказались на острие танкового удара. Пока подоспели наши, от батальона осталось не больше десятка человек, да и те все были ранены. В том числе и я. Этот орден Отечественной войны первой степени, это за тот бой. - И он указал на китель с орденами, висевший на спинке стула. - Подай-ка мне вон ту коробку, где карандаши и блокноты.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»