«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 25%

         И хотя в своей книге "Августовский путч" Горбачев заявляет, что он был арестован, окружен войсками и изолирован, весь вопрос в том, насколько соотносятся эти заявления с фактами, которые приводят люди, бывшие в то время в Форосе или рядом с ним. Ведь следователи допросили всех, кого только могли, от адмирала до посудомойки и паркового рабочего.
         И тут вырисовывается несколько иная картина. Средства связи на даче, оказывается, были. Работали радиоприемники, телевизоры, переносные рации, два междугородных телефона. Кроме того, на даче находились президентские автомашины, оснащенные спутниковой связью. Сотрудники охраны звонили по междугородному телефону своим семьям уже вечером 19 августа. "Вы сообщили об этом президенту?" - спросил их следователь. "Да, в тот же вечер сказали ему, что мы звонили женам". - "Как реагировал на это президент?" - спросил их следователь. "На этом наш разговор закончился", - отвечали охранники. "Автомашины на дачу и с дачи двигались, как и прежде; привозили продукты, выезжали люди", - говорит командир взвода ГАИ. "Никакой блокады резиденции со стороны сухопутных и морских пограничников не было. Служба неслась в обычном режиме", - добавляет начальник погранотряда. "Согласно инструкциям, охраняемое лицо для нас, охранников, главнее любого генерала, и если бы Горбачев М. С. решил выйти за пределы объекта, то я и другие охранники не препятствовали бы ему в этом", - свидетельствует сотрудник службы безопасности. "Если бы была мне команда президента отправить его в Москву, я бы выполнил эту команду. Я же не мог насильно вывозить президента", - заявляет начальник службы Генералов.
         Таково мнение участников "форосского заточения". Причем я здесь не открываю каких-то тайн. Почти все эти данные опубликованы в местной и центральной печати.
         Была ли это "жесткая изоляция" или "выжидательная самоизоляция", рано или поздно определит суд, думаю, что не в пользу Горбачева.
         Пока все чаще раздаются эмоциональные оценки того, что произошло в Форосе в те жаркие августовские дни. Как, скажем, не прислушаться к голосу известного кинорежиссера С. Говорухина, которого многие справедливо считают совестливым поборником правды. "Президент, - считает он, - был парализован, испугался, не действовал, не боролся, то есть вел себя недостаточно мужественно, на мой взгляд. Ведь завтра историки восстановят все диалоги. Кто, кому, что сказал дословно. Какова была интонация. И возникает картина неприглядная. Как мужчина, мне кажется, я бы себя так не вел... Разве таков должен быть авторитет президента, за которого боролся весь народ и которого вызволили? Да нет, конечно. Народ чувствует, его не обманешь" ("Московская правда", 20 ноября 1991 г.).

* * *

         Лидеры "демократов", пресса тех августовских дней да и кое-кто из авторов сегодняшних изданий пытались изобразить меня в роли "духовного отца заговора". Фактов под этими утверждениями никаких. Нет их и в томах уголовного дела.
         Ни идеологом, ни инициатором августовских событий я не был. Каких-либо сведений о планах введения чрезвычайного положения и поездки с этим предложениями в Форос к президенту СССР я не имел. К этому выводу пришла и специальная депутатская комиссия, которая была назначена Верховным Советом СССР.
         Действительно, прервав отпуск на Валдае, я вернулся в Москву уже после начала событий, когда в Крыму уже состоялась встреча с президентом СССР, а связь с ним отсутствовала.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»