«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 55%

         Первый знак неблагополучия в личных отношениях Калугина и Крючкова я получил однажды в салоне самолёта, на котором делегация ПГУ возвращалась из какой-то поездки в восточноевропейскую страну (Калугин и я почти автоматически включались в такие делегации. Это было связано с нашим должностным положением). Во время полёта все сидели вокруг стола, обсуждая результаты поездки, и вдруг Крючков предложил выпить по бокальчику за окончание работы. Все приняли инициативу руководства с удовольствием. Подняв бокал, Крючков неожиданно произнёс непривычные слова: "Давайте выпьем за то, чтобы каждый из нас дорожил своей принадлежностью к ПГУ, знал один дом и был верен ему!" Из четырёх-пяти присутствовавших каждый счёл своим долгом добавить что-то к словам шефа. Я тоже добавил что-то вроде: "Жизнь отдана разведке, и этим сказано всё!" Один Калугин, насупившись, не произнёс ни слова, как-то поскучнел, хотя чокнулся и выпил вместе со всеми.
         По вредной привычке анализировать всё я расценил тот разговор как непростой, ибо знал, что шеф не станет просто так бросать подобные тосты на ветер. Вскоре мне пришлось в этом лично убедиться.
         Летом 1977 года в МИД возникло дело о предательстве Александра Огородника, занимавшего довольно крупный пост в Управлении по планированию внешнеполитических мероприятий. Он работал раньше в советском посольстве в Колумбии, где от безделья стал увлекаться хождением по злачным местам и там лакомился "клубничкой". Выслеженный спецслужбами, он стал лёгкой добычей вербовщиков из ЦРУ. Из страха перед крушением карьеры согласился сотрудничать с американцами и, приехав в Москву, начал активно снабжать их информацией, которую получал из кругов МИД, КГБ и Министерства обороны, черпая её из телеграмм, поступавших в это управление МИД. Выполняя задание ЦРУ, он активно искал доступ в высшие эшелоны партийной власти. Пользуясь положением свободного мужчины, этот хлыщеватый, статный, разбитной Казанова стал обхаживать дочку одного из тогдашних секретарей ЦК КПСС. И надо же такому случиться, что в этот же дом довелось попасть и мне в связи с довольно редким обстоятельством: там "обмывалась" докторская степень одного соискателя, у которого я выступал официальным оппонентом. Я тогда и увидел этого Огородника, пришедшего с охапкой цветов и дорогими подарками. Но когда меня представили ему как "генерала КГБ", он стушевался, засуетился и быстро испарился, хотя пришёл в расчёте провести весь вечер. Я ни о чём не догадывался, но могу себе представить, как он перепугался.
         Огородник был выявлен советской разведкой и контрразведкой без какого-либо моего участия, и я даже не знал о его аресте, когда однажды мне позвонили из семьи высокопоставленного партийного вельможи с просьбой срочно приехать для консультаций. Я приехал и узнал, что Огородник исчез неведомо куда, его разыскивает мама, в расстройстве "невеста" - дочка и т.д. и т.п. Я почувствовал запах чего-то очень неприятного, попросил не предпринимать никаких действий до моего совета.
         Приехав на объект ПГУ, я срочно попросил О. Калугина зайти ко мне в кабинет (мы были равными по служебному положению и званию, но я старше на несколько лет). Действуя строго по солдатской этике, я сообщил все известные мне сведения об Огороднике О. Калугину, ибо дело было непосредственно в его компетенции. Он доверительно сказал, что Огородник - американский шпион и уже ведётся следствие, что принесённые мной сведения исключительно важны, ибо речь шла о метастазах шпионской сети в высших эшелонах власти. Я тогда ещё не знал, что в момент ареста Огородник воспользовался ядом, переданным ему американцами, и покончил жизнь самоубийством, унеся с собой многие секреты. Я позвонил по телефону пострадавшей семье, посоветовал то, что мне рекомендовал Калугин, и думать забыл про это происшествие.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»