«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 52%

         Осенью 1985 года была предпринята (в который раз!) попытка административно-организационными мерами решить продовольственную проблему страны. Волевым решением было ликвидировано сразу несколько министерств (сельского хозяйства, мелиорации, сельскохозяйственного машиностроения и т.д.) и на их базе создан социалистический концерн "Агропром". "Убиенные" министерства не заслуживают доброй памяти, ибо вся их работа уже была оценена бедственным состоянием наших прилавков, но тут же стало известно, что все министерства входят на правах главных управлений в "Агропром". Созданный бюрократический монстр оказался совсем нежизнеспособным, он еле держался на ногах от собственной тяжести. Позже уже и Горбачёв не предпринимал никаких усилий, чтобы как-то изменить положение на селе, его внимание полностью поглотили другие дела.
         А тем временем российская деревня ежемесячно теряла людей, пашни зарастали, оставшийся народ пускался во все тяжкие, лишь бы выжить. Мой знакомый Николай Павлович Королёв, директор совхоза "Культура" Скопинского района Рязанской области, говорил мне, что в его хозяйстве на 5 тыс. га пашни приходится 46 тракторов, 22 комбайна и только... 30 механизаторов, умеющих водить эту технику. Из них настоящих тружеников всего десять человек. Мы в тысячный раз приходили к выводу, что главная трагедия села заключалась в полнейшем пренебрежении личностью самого сельскохозяйственного труженика. Новый руководитель партии и государства М. Горбачёв много и правильно говорил о необходимости повышения внимания к "человеческому фактору", но разговоры так и оставались разговорами, потом и они постепенно затихли. Положение человека в системе государственного производственного комплекса не изменилось, поэтому все верхушечные административные перестановки не могли дать никакого эффекта.
         В то время чётко обозначилось специфически русское общественное явление - массовое написание анонимных писем в ЦК партии. В 1984 году на Старую площадь поступило 74 тыс. таких писем, а затем каждый год эта цифра увеличивалась на 22-25%. Поток этих обличительных документов явно свидетельствовал о том, что в стране творятся крупные беспорядки, господствует беззаконие, нарушаются общепризнанные нормы морали и этики. Человека толкает на написание письма его неустроенная, неладная жизнь. Такой поток писем красноречиво говорил и о том, что высшая государственная власть, казавшаяся ранее всеслышащей и всевидящей, теперь оказывалась слепой и глухой. Она не замечала вопиющих безобразий и, оказывается, не знала, как действуют от её имени. Анонимные письма свидетельствовали и о том, что простой гражданин, обыватель не верил новым руководителям, не верил в серьёзность их гарантий демократической свободы слова и уж тем более не верил, что верховная власть в состоянии обеспечить его личную безопасность в случае расправы над ним местных руководителей. Это была особая уродливая форма "демократии", при которой можно было всё сказать, но ни за что не бороться. Пассивное сигнализирование отражало неугасимую жажду справедливости, но оно же свидетельствовало и об отказе от личного участия в исправлении недостатков.

* * *

         Вирус анонимных писем частично поразил и разведку, как поразили её многие болезнетворные бактерии, которые уже активно расправлялись с обществом. Мы всё-таки жили в определённом морально-нравственном и интеллектуальном "гетто". Здания разведки находятся на отшибе от городских массивов. Сотрудники её с учётом времени, затрачиваемого на поездку на работу и с работы, почти весь день проводили в кругу своих коллег. В отпуска чаще всего ездили также в свои ведомственные дома отдыха и санатории. Сама работа с её высокими патриотическими приоритетами была оградительным барьером против нараставшего "в миру" разложения идеологии, а вслед за ним и распада всей системы жизненных ценностей. Если разведчик находился за рубежом, он острее воспринимал боль за тяжёлые недуги Родины и старался по-сыновьи вступиться за свою страну даже тогда, когда её поведение (вернее, поведение её руководителей) оказывалось далеко не безупречным. Несмотря на выработанное годами чувство принадлежности к определённой элите сотрудников разведки, в её среде всё чаще происходили так называемые ЧП - верные симптомы неблагополучия в государстве и обществе.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»