«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 83%

         Одарённый, но всё-таки не гениальный, Тарас Григорьевич не смог, в отличие, скажем, от Николая Гоголя, занять место в общерусской литературе (хотя очень к этому стремился и поэтому писал по-русски свои повести и "Дневник"). Он так и остался провинциальным поэтом. Но эта провинциальность, необщерусскость как раз и устраивала укра-инофилов. Шевченко принялись возводить на пьедестал мирового гения, пытались поставить его вровень с Шекспиром, Гёте, Пушкиным и нисколько не заботились о том, что такие попытки выглядят по меньшей мере комично. Забегая вперёд, надо сказать, что нынешние разговоры об украинском происхождении Иисуса Христа, объявление украинцев изобретателями письменности, отождествление древней Трои с Троещиной и т.п. - явления того же порядка.
         Возвращаясь же к "великому Кобзарю", следует отметить, что до Октябрьской революции не только в мире, но и на Украине он был мало известен (несмотря на все старания украинофилов). "На вопрос: "Чья это могила?" всякий ответит Вам: "Тарасова!" - "Хто ж такий був той Тарас?" - "А хто його знаэ!.. Мабуть, який чиновник важний", - вспоминал смотритель могилы поэта Василий Гнилосыров. Когда, незадолго до столетней годовщины со дня рождения Шевченко, украинофилы пошли по крестьянским хатам с целью собрать средства на памятник юбиляру, их встретили с недоумением. "В каждой хате приходилось рассказывать про Шевченко и читать его биографию, потому что к кому не зайдут - каждый спрашивает: "Кто ж он такой был, этот Шевченко?" - писала украинофильская газета "Днiпровi хвилi". Миф о всенародном поклонении "батьке Тарасу", начавшемся будто бы сразу после его смерти, получил распространение позднее.
         Не пользовался Тарас Григорьевич популярностью и среди интеллигенции. На организованных в Киеве после Февральской революции курсах украиноведения для учителей начальных школ выяснилось, что многие педагоги никогда не читали произведений поэта. Признание пришло к Шевченко только после установления советской власти. Возвеличивание пострадавшего при царском режиме выходца из народных низов вполне укладывалось в рамки большевистской идеологии. Культ Тараса вышел за пределы украинофильских кружков и расцвёл пышным цветом. Уже в 1920 году, при праздновании очередной шевченковской годовщины, поэта именовали "красным пророком", а его "Кобзарь" - "красным евангелием". В дальнейшем подобные эпитеты вышли из моды, но сам культ продолжали усиленно насаждать. Именем Шевченко называли населённые пункты, улицы, научные и культурно-просветительные учреждения. Ему возводили памятники, открывали музеи. Его произведения ввели в школьные программы.
         В то же время в Западной Украине, где советской власти не было, Тарас Григорьевич оставался малоизвестным. В издаваемом Иваном Огиенко журнале "Рiдна мова" ещё в 1939 году с сожалением констатировалось, что "великого поэта" в Галичине не знают и знать не хотят. "У нас мало читают Шевченко, или вообще не читают его. Пройдите все сёла и города. Едва ли есть один "Кобзарь" в библиотеке. А стоит он, обычно, присыпанный пылью, заплесневелый". С приходом большевиков положение выправилось и там.
         Результат советского кумиротворчества хорошо виден сегодня. Любое высказывание о Шевченко, не приправленное бурным восторгом, воспринимается многими как оскорбление украинского народа. Между тем, следует помнить, откуда берёт начало культ "великого Кобзаря". Даже терминология, употребляемая сегодняшними тарасопоклонниками, заимствована из эпохи пролетарской революции и лишь слегка модернизирована в духе времени. Вместо "красного пророка" поэта именуют "пророком национальным". Постулат ""Кобзарь" - красное евангелие" заменили на ""Кобзарь" - евангелие украинцев". В остальном - то же безудержное возвеличивание и революционная нетерпимость к тем, кто имеет о Тарасе Григорьевиче собственное мнение.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»