«««Назад| Оглавление | Каталог библиотеки | Далее »»»

Прочитано: 47%

         Тем же, кто сегодня указывает на судебный процесс над некоторыми представителями некоммунистической части "национально сознательной" интеллигенции (так называемый процесс СВУ - "Спiлки визволення Украiни" 1930 года) как на доказательство поворота большевиков в сторону "великорусского шовинизма", стоит напомнить, что над русской интеллигенцией в то время таких процессов было организовано несколько и закончились они гораздо более суровыми приговорами. К тому же, как заявил в печати прокурор Л. Ахматов, поддерживавший на процессе СВУ государственное обвинение: "Наши расхождения с украинскими контрреволюционерами касаются, в основном, не так моментов национальных, как классовых". Таким образом, вопрос стоял не о том - проводить или не проводить украинизацию, а о том, кто будет руководить её проведением дальше.
         "Исправляя перекручивания украинизации, мы должны одновременно продвинуть вперёд саму украинизацию, которая является неотъемлемой частью нашего социалистического строительства" - заявил на ноябрьском (1933) пленуме ЦК КП(б)У секретарь ЦК КП(б)У Н.Н. Попов. "Нужно решительно проводить и в дальнейшем ленинскую национальную политику, политику большевистской украинизации" - требовал он же на собрании харьковского партактива. А другой секретарь ЦК КП(б)У и по совместительству первый секретарь харьковского (столичного) обкома КП(б)У П.П. Постышев предупреждал: "Нужно иметь в виду, что великодержавные элементы будут пытаться сейчас поднять голову, толковать в своих интересах разгром буржуазно-националистических, шовинистических элементов. Уже кое-где начинаются разговоры, что, дескать, закончилась полоса украинизации, пытаются позорить и клеймить всю ту величайшую работу над национально-культурным строительством, которую проделала и проводит наша партия. Мы должны против этих великодержавных элементов вести самую решительную, неумолимую большевистскую борьбу".
         Украинизация продолжалась. Украинский язык пользовался полной государственной поддержкой, повсеместно пропагандировался как родной для украинцев, а на обсуждение вопроса о его подлинном происхождении был наложен строжайший запрет. Продолжалось и "языковое творчество", хоть насаждение "выкованных" слов шло теперь более разумными темпами и не в столь огромном количестве, как раньше. "Украинский язык, особенно за последнее десятилетие, чрезвычайно растёт в своём словаре. Имеем немало современных писателей, в основном в Великой Украине (т.е. в УССР - Авт.), которые пишут действительно богатым языком и не боятся смелых неологизмов" - писал в 1939 году И.И. Огиенко, вряд ли ставший бы преувеличивать украинизаторские успехи, достигнутые в советских условиях.
         Вмешательство власти в развитие украинского языка только пошло ему на пользу. Для сравнения укажем на Западную Украину, где поляки не давали детальных указаний языковедам. В результате ещё в 1938 году любители "рiдной мовы" жаловались: "Грустно нам, что наши языковеды не договорятся и до сих пор между собой, один пишет так, второй пишет иначе, один пишет "iнший", второй "инший", а третий "иньший"... Если языковеды не договорятся между собой, что же должны делать остальные?".
         Одним словом, как пишет современный исследователь, "в период сталинизма, и позднее успехи "украинизации", несмотря на все попятные движения, репрессии, систематическую борьбу с "буржуазным национализмом", были закреплены, Малороссия окончательно стала Украиной". Исключая слово "окончательно" (исторический опыт учит, что обращаться с этим словом надо более осторожно - слишком многое у нас в последние десятилетия объявлялось окончательным без достаточных на то оснований), со всем остальным в вышеприведённом утверждении можно согласиться.
         По-иному сложились языковые отношения в регионах, где советская власть установилась позднее.

«««Назад| Оглавление | Каталог библиотеки | Далее »»»