«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 22%

         Модест Филиппович всячески бранил "москализмы", бранил и "этих оборотней крестьян, которые стыдятся своего собственного языка и пытаются говорить "по-русски". А вот, что касается сочинителей произведений на "украинском литературном языке", то их, по мнению "крестоносца", если и надо критиковать, то не за искусственное, в ущерб пониманию народа, отгораживание от русского языка, а за то, что отгораживаются недостаточно.
         Указанная статья М.Ф. Левицкого была опубликована в августе 1909 года. Однако спустя три года, когда провал "крестового похода" стал очевиден самым отъявленным фанатикам "украинской национальной идеи", литератор существенно "скорректировал" свои взгляды. В новой статье, (подписанной, правда, не собственной фамилией, а псевдонимом "М. Пилипович") опубликованной на этот раз не в рупоре Грушевского, а в украинском педагогическом журнале "Свiтло", он уже называл И.С. Нечуя-Левицкого в числе знатоков народного языка (и послал эту статью самому Ивану Семеновичу в знак солидарности).
         Теперь Модест Филиппович признавал, что "постоянно приходится слышать упрёки в том, что "украинского литературного языка" "наш народ не понимает", а книжек наших читать не может и не хочет". Упрёки эти, замечал он, раздаются не только из лагеря "врагов наших", которые "говорят, что это выдуманное польско-галицкое "язычие", "жаргон", даже "тарабарщина", что народ наш лучше понимает русский язык, чем "так называемый "украинский" язык". И не только от тех, кто "не враги, а вроде бы друзья наши, которые сами называют себя "тоже малороссы"; от таких людей часто приходится слышать вот такое: - "Помилуйте, что это за язык в ваших книгах и газетах? Я ведь тоже малоросс, но никак не могу понять такого языка; возьмёшь эту вашу "Раду" и что ни строчка, то и зацепишся... Я сам очень люблю малорусский язык, песни, с удовольствием читаю и Шевченку, и Котляревского, но ваших книг и газет читать не могу". Критикуют "украинский язык" за непонятность даже "сознательные украинцы". "Про них, - отмечал М.Ф. Левицкий, - за исключением очень немногих, нужно сказать, что всякий из них считает себя знатоком украинского языка и немилосердно критикует язык наших газет и книжек, но как сам напишет что-нибудь, то, в основном, очень плохеньким языком".
         "А крестьяне? Это же для них издаётся большинство наших книжек и периодики; значит и приговор их для нас должен быть самым интересным. Крестьянин - очень строгий и немилосердный критик: он поставит нам на вид все обвинения, которые мы слышали и от врагов, и от "тоже малороссов", и от сознательных украинцев. Если крестьянин не разберёт в книжке или газете сколько-то слов и из-за этого не поймёт написанного, он бросит и скажет, что оно "не по-нашему" написано... Ещё и посмеются крестьяне с этих чудацких писаний".
         "Таким образом, - подводил итог Модест Филиппович, - получается, что наш литературный язык не может угодить ни врагам, которые не хотят признавать нашего возрождения, ни равнодушным людям "тоже малороссам", которые пошли в батраки в чужую хату; не всегда устраивает он своих сознательных людей, сердце которых болит за него и которые рады были б, что б наше было не хуже, чем людское, но мало что делают сами для выработки хорошего своего языка; не всегда устраивает он и крестьян, и это, по моему мнению, самое печальное: так как в том народе, в демосе, вся наша сила и будущность наша. Очевидно, что наш литературный язык имеет дефекты, болеет".

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»