«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 6%

         Так же и другой запретительный акт - Эмский указ 1876 года был направлен не на малорусское наречие, а на использование его в политических целях. (Одним из непосредственных поводов к запрету явилось издание украинофилами тенденциозного перевода повести Н.В. Гоголя "Тарас Бульба", где слова "Россия", "русская земля", "русский" были заменены на "Украина", "украинская земля", "украинец" и даже словосочетание "русский царь" оказалось заменённым на "украинский царь"). Указ запрещал ввоз в пределы Российской Империи малорусских книг, изданных за границей (подразумевались, прежде всего, австрийские издания), и пресекал попытки искусственно распространить сферу действия простонародных говоров на науку и общественную жизнь. В то же время употребление этих говоров не запрещалось там, где их использование было естественным, к примеру, в начальной школе. "Не подлежит сомнению, что было бы крайне вредно как для общенационального, так и для практического образования детей, если бы школа ограничивалась местным наречием; напротив, собственно учебным предметом в народной школе должен быть, как сказано выше, литературный язык. Но в то же время было бы ошибочно, если бы учитель вздумал или совсем не обращать внимания на наречие детей, или старался вовсе искоренить его, или даже стал бы осмеивать его. Такая ревность учителя сбить детей с толку сделает их застенчивыми и молчаливыми. Учитель не должен поселять в детях презрения к их родному наречию, но должен только показывать им, как слова и выражения, употребляемые ими, говорятся и пишутся на литературном языке. Поэтому, необходимо, чтобы учитель был знаком с наречием той общины, того округа, в котором находится школа его, но в то же время он должен вполне владеть литературным языком" - отмечалось в одобренной министерством народного просвещения и изданной в том же 1876-м году "Методике первоначального обучения", книге, по которой велось преподавание в учительских семинариях.
         "Мы вовсе не исключаем целесообразных средств к облегчению первоначального обучения, определяемых различными приспособлениями к местному южнорусскому просторечию. Но в то же время мы указываем и пределы этих приспособлений, так как повсюдными и общеобязательными, даже в этой сфере обучения они быть не могут" - отмечал и уже упоминавшийся Гогоцкий.
         Не коснулись запреты и литературы (кроме переводной). Художественные сочинения, этнографические сборники, популярные брошюры и т.п. как издавались до запретительных актов, так и продолжали издаваться. Помимо прочего, выходили очередные тома "Трудов этнографическо-статистической экспедиции в Западно-Русский край", хотя выяснилось, что экспедиция осуществлялась под руководством ярых украинофилов, к её научным целям были примешаны политические, а редактировал "Труды..." П.П. Чубинский, (автор гимна "Ще не вмерла Украiна"), об антиправительственных настроениях которого властям было прекрасно известно.
         Правда, был наложен запрет на "интеллигентские сюжеты" (т.е. на такие произведения, где представители высших классов изъяснялись на украинском языке). Но, как признавали сами украинофилы, этот запрет лишь удерживал украинскую литературу в рамках реализма, поскольку культурных людей, говоривших на мове, просто не существовало в природе. "Многие сознательные украинцы не умели говорить по-украински, и даже вожди украинского движения по-украински только шутили, а в серьёзных общественных делах пользовались московским языком - писал, например, видный политический деятель, один из организаторов Центральной Рады, заместитель её председателя, министр в одном из центральнорадовских правительств, а позднее - историк украинского театра Д. Антонович. - Фактически перед 1876 годом, перед запрещением интеллигентских сюжетов, украинская литература за очень небольшим процентно исключением, не выходила за рамки простонародных сюжетов, так как не чувствовала в этом надобности. Украинские писатели, взявшись за сюжеты не сельской жизни, употребляли московский язык. В конце концов, в те времена и в тех обстоятельствах выработалось в обществе такое настроение, что и пьеса из интеллигентской жизни на украинском языке, и просто интеллигенты в европейской одежде, которые заговорили бы на сцене по-украински, вызвали бы смех у зрителей и это не только у врагов украинского движения, а и у сторонников его, даже иногда у людей, которые считали себя сознательными украинцами. Сама недоделанность украинского языка была тогда препятствием интеллигентскому сюжету, а обычный в наши времена литературный язык даже со стороны самих интеллигентных украинских граждан вызвал бы возмущение своей искусственностью и выкованностью".

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»