«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 80%

         Понятно, что неизбежное в ходе приватизации разрушение системы предприятий уже само по себе должно было привести к огромным потерям в результате утраты огромного кооперативного эффекта, которым обладало советское хозяйство. Но даже в отношении отдельных предприятий миф о якобы высокой эффективности частных предприятий с сравнении с государственными в середине 80-х годов был уже совершенно развеян в экономической науке. Как наша интеллигенция, убеждавшая граждан поддержать приватизацию, могла этого не заметить и этим не заинтересоваться? Где же ее рациональный декартовский скептицизм? Ведь Декаpт писал: "Никогда не пpинимать за истинное ничего, что я не познал бы таковым с очевидностью..., включать в свои суждения только то, что пpедставляется моему уму столь ясно и столь отчетливо, что не дает мне никакого повода подвеpгать это сомнению". Это и есть кредо рационального мышления.
         А ведь проблема не снята за десять лет, прошедшие после приватизации. Отношение к ней - постоянный вопрос в РФ, пробный камень для политиков. В.В.Путин от него не мог уйти и вынужден ее одобрить - зная, что население этой приватизации не поддерживает. Он говорит в "телефонном разговоре с народом" 18 декабря 2003 г.: "У меня, конечно, по этому поводу есть свое собственное мнение: ведь когда страна начинала приватизацию, когда страна перешла к рынку, мы исходили из того, что новый собственник будет гораздо более эффективным. На самом деле - так оно и есть: везде в мире частный собственник всегда более эффективный, чем государство".
         Да, те, кто поживились, - за приватизацию. Глядя на их сытые лица, это вполне можно понять. Но довод, приведенный в последней фразе В.В.Путина, настолько не вяжется с реальностью, что возникает подозрение - не Андрей ли Илларионов ему посоветовал. Нигде в мире частный собственник не является более эффективным, чем государство. Сама постановка вопроса неверна - эффективность частника и государства несоизмеримы, поскольку они оцениваются по разным критериям. У частника критерий - прибыль, а у государства - жизнеспособность целого (страны).
         Профессор экономического факультета МГУ В.М.Кульков писал в 1997 г.: "В ходе приватизации упорно внушалась мысль о заведомой неэффективности государственной собственности. Между тем, анализ функционирования предприятий по четырем крупнейшим странам Западной Европы (в середине 80-х гг.) показывает, что соотношение показателей производительности труда в государственном и частном секторах было в пользу первого: в ФРГ оно составило 1,34, во Франции - 1,30, в Италии - 1,21, в Великобритании - 1,91, в среднем по четырем странам - 1,44" (В.М.Кульков. Формирование смешанной экономики в России: есть ли шансы? - Шансы российской экономики. Вып. 2, 1997. С. 90-98).
         В.М.Кульков объясняет, что сравнивать эффективность частных и государственных предприятий по прибыльности в принципе неверно, т.к. в капиталистической экономике государственные предприятия создаются именно в неприбыльных отраслях, из которых уходит капитал. При диктате рынка это привело бы к опасной деформации всей структуры производственной системы, и государство корректирует положение или путем национализации убыточных предприятий, или путем бюджетных инвестиций для создания новых.
         Более того, уже в ходе приватизации промышленных предприятия в Польше дотошные западные экономисты вели сравнительный анализ в "переходной" экономике. Российский экономист Р.Т.Зяблюк пишет о его результатах: "Проекты по сравнению эффективности государственных и частных предприятий были проведены после и в ходе приватизации промышленности в Польше. В исследовании Лондонской экономической школы не удалось прийти ни к какому выводу. В исследовании МВФ был сделан вывод о более высокой эффективности государственных предприятий" (Р.Т.Зяблюк. Потенциал развития экономики России. - Шансы российской экономики. Вып. 2, 1997. С. 99-132).
         Приватизация 90-х годов стала небывалым в истории случаем теневого соглашения между бюрократией и преступным миром. Две эти социальные группы поделили между собой промышленность России. Участие каждой было необходимо для такого дела. Номенклатура имела власть, послушный аппарат управления и идеологическую машину, чтобы парализовать общественное сознание. Уголовные и теневые дельцы имели подпольную организацию, действующую вне закона и морали, большие деньги и поддержку мирового криминального капитала, а также свои "боевые дружины" в трудовых коллективах - на случай протестов снизу.
         Этот союз бюрократии и преступности нанес по России колоссальный удар, и неизвестно еще, когда она его переболеет. Допустив воров к экономической власти, номенклатура не только отдала хозяйство на поток и разграбление, но и навязала нам хищных и темных законодателей в культуре, нравственности, даже в обыденных привычках и языке. Агрессивный браток с золотой цепью на шее, полный комплексов и презирающий все светлое и высокое, наступил своим тупоносым башмаком на нашу школу, литературу, спорт, на юношеские мечты нового поколения.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»