«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 22%

         Меня это потрясло. С Козакова взятки гладки, он по природе своей, может быть, так устроен, что не видит Пушкина без неприличия, но зал-то, зал! Нет, раны от торжествующего хамства в культуре даже больше, чем мы предполагаем. Это зараза, которую скоро не вылечишь. И она вовсе не обязательно поражает только молодёжь. Там же, в Пскове, вспоминается встреча в университете, тоже переполненный зал - и глубокие, преображённые лица студентов, отзывающихся на истинного Пушкина. В последнее время я всё больше убеждаюсь, что нельзя о нравственных и духовных потерях судить, исходя из возраста. В среднем возрасте, который нахлебался самой грязной воды бесноватой демократии, наверное, потерпевших больше, чем среди 18-20-летних. Совсем молодые в инстинктивном страхе отшатываются от того, что видят они в идущих поперёд. Не так дружно и массово отшатываются, как хотелось бы, и всё-таки заметно. Дай-то Бог!
         И пушкинский год пришёлся здесь вовремя. Он и не мог, разумеется, прийтись не вовремя, годы идут да идут своим чередом, их не остановишь и не переставишь в другом порядке. И всё же кажется, что идут они не безучастно, а подготовляют события и общественное настроение к праздничной дате. К 1999 году Россия стала одолевать неприкрытую наглость и беспардонность "новой культуры". Её, наглости, и теперь предостаточно, но не то уже, не то. Не тот хор, не тот тон. Не стыдно было встречать Пушкина. Они гавкали на него из подворотни, а на виду народного шествия, следующего для встречи со своим гением, испуганно поджимали хвосты.
         Ну и, конечно, вы правы: новые книги, новые издания, разбуженный интерес, уточнённые жизнь и смерть. Кстати, и кино, пусть не в юбилейный год, пусть чуть пораньше, но отозвалось на 200-летие. Я имею в виду редкий для нынешних времён по красоте и чистоте фильм Алексея Сахарова "Барышня-крестьянка".
         - И всё же горькое ощущение, с которым мы живём все последние годы, - что русская культура словно загнана в резервацию, - остаётся. Достаточно вспомнить, как проходило празднование столетия Леонида Максимовича Леонова - одного из великих писателей XX века. Не Колонный зал Дома союзов, а Октябрьский, да и то выделенный с трудом. Не будь невероятных усилий нескольких энтузиастов, боюсь, что дата эта вообще осталась бы незамеченной. Ведь умудрилось же телевидение ни на одном канале, кроме "Культуры", ни единым словом не обмолвиться в те дни о Леонове! Ну а про другие-то дни и говорить не приходится. Еле-еле удалось наконец открыть мемориальную доску на доме, где жил классик русской литературы. Музей? Не знаю, дождёмся ли. А между тем, по-моему, есть уже два музея Окуджавы. И Государственная премия имени Окуджавы есть - но нет, конечно, Государственной премии Леонида Леонова. Видно, не заслужил...
         Или вот такой ещё факт. Только на леоновском вечере я снова услышал - первый раз за многие последние годы - знаменитый русский народный хор имени М. Е. Пятницкого. Думал, что его уже и не существует! А на юбилее Малого театра перед зрителями вдруг появился (словно чудный сон, честное слово!) удивительный наш ансамбль "Берёзка". Но где же они, где эти изумительные творческие коллективы пребывают в другие дни? Почему мы их совсем не видим и не слышим? Почему так - они есть и вроде бы их нет? А главное - доколе?
         - Да, ощущение резервации, куда загнана русская культура, остаётся. Скромно и незаметно отпраздновали столетие Леонида Леонова и столетие Андрея Платонова. Последнего демократия 80-х годов эксплуатировала нещадно, но замазать его национальное нутро не смогла и теперь в почестях отказала. А Леонов для духовной родни Грацианского всегда был чужим, его даже на время нельзя было присвоить. Отсюда и вполне объяснимое отношение.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»