«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 22%

Рубеж горя и беды или всё-таки надежды?

         Виктор Кожемяко: Дорогой Валентин Григорьевич, всегда большая радость встретиться с вами. И каждый раз об очень многом хочется вас спросить и от вас услышать. Мы беседовали год назад, а теперь 1999-й уже ушёл в историю. Год двухсотлетия Пушкина, столетия Леонида Леонова и Андрея Платонова, 175 лет исполнилось Малому театру, в связи с двумя юбилейными датами - рождения и смерти - вспоминали Василия Шукшина...
         Нынче такие юбилеи подвижников русского слова и вообще отечественной культуры обретают, согласитесь, особый смысл. Если раньше тот же Пушкин постоянно звучал по радио, шли пушкинские спектакли и концерты, фильмы и телепередачи, то теперь хотя бы благодаря памятной дате мы ожидали, что допустят его к народу. В чём-то ожидание сбылось, в чём-то последовало разочарование. Ну можно ли считать нормальным, например, что к двухсотлетию нашего гения так и не удалось создать ни одного отечественного фильма по Пушкину? Пришлось довольствоваться нам английской экранизацией под названием "Онегин" - весьма сомнительных достоинств.
         И всё-таки радости были. Прежде всего - завершение издательством "Воскресенье" совместно с Пушкинским Домом Полного собрания сочинений А.С. Пушкина, подготовка и выпуск которого были начаты ещё в 30-х годах. Для меня прекрасным подарком стала книга Николая Скатова "Пушкин. Русский гений". Преподаватель Гнесинского училища Ольга Румянцева издала, причём в Профиздате, замечательный нотный сборник романсов на стихи Пушкина - такого не было много лет. Радио "Маяк" (вот уж не похоже на него!) поддержало инициативу своего коллеги Владимира Самойлова и каждый день вело пушкинский цикл "России первая любовь" - стихи поэта в записи крупнейших мастеров художественного слова из фондов Гостелерадио. Незабываемое впечатление - спектакль Татьяны Дорониной "Одна любовь души моей"...
         Скажите, а какие у вас наиболее дорогие воспоминания останутся после юбилеев минувшего года?
         Валентин Распутин: Прошедший год в близком преддверии смены тысячелетнего календаря был сумасшедшим, нервным, как бы даже испуганным наступающими событиями. "Мы съезжаем, мы съезжаем, нам некогда, приходите в следующем году". "Съезжало" очередное правительство, "съезжала" Дума, "съезжал" президент, метались волжские губернаторы Аяцков и Титов, вместе с продажей земли выставившие свои имена на продажу. И так везде и во всём. Впечатление такое, что, если бы не А.С. Пушкин, не 200-летие его рождения, мы бы этого года и не заметили. Пушкин задержал его в памяти и освятил своим именем. Весь год он разговаривал с нами о красоте и уродстве в искусстве и жизни, о власти и народе, о духовном и материальном; и о России, России, России...
         Он и нас, нынешнее общество, высветил собою. И, надо сказать, порой являли мы перед ним весьма неприглядную картину. Не буду сейчас говорить об особой породе людей, ненавидящих вместе с Россией и Пушкина, о пошляках, зубоскалах и разного рода выставляющихся на фоне Пушкина, злобствующих, обделённых умом и талантом. Не о них речь. Но вот вспоминается торжественное собрание в Пскове, близ самых дорогих для Александра Сергеевича мест, накануне его дня рождения; переполненный праздничной, нарядной публикой зал, множество гостей со всей России - и Михаил Козаков на сцене, читающий Пушкина... под неприличные жесты. Зал смеётся, аплодирует.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»