«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 9%

         Один за другим на Клотцберг поднимались всё новые и новые мужчины моего возраста со своей немудрёной поклажей. Нас коротко приветствовал полковник, а потом распределял по комнатам - по шесть офицеров в одну.
         Что было делать в тот вечер, с которого начался новый период жизни? Мы сидели в столовой и пили - сначала пиво, потом ром с колой, а от наступившей великой жажды - снова пиво. Вот чем был заполнен первый солдатский вечер в бундесвере. Потом мы, тридцатилетние солдаты, каждый из которых последние семь лет занимался каким-нибудь сугубо гражданским делом, разошлись по своим комнатам. Было так странно, когда на следующее утро, ровно в шесть часов, нас и в самом деле пронзительным сигнальным свистком разбудил фельдфебель, причём точно так же, как тогда, когда мы были юными рекрутами германского вермахта.
         Того, что последовало затем, мы в том виде, в каком это произошло, не ожидали. Нам, естественно, выдали форму, процесс переодевания проходил точно так же, как в старом вермахте. Неизменно звучал один и тот же вердикт - "Годится!", даже если такое заключение никак не вязалось с действительностью. Фельдфебель и в бундесвере имел серьёзный авторитет, использовавшийся с большой охотой. Распределение по аудиториям прошло в рутинном режиме. Была поставлена задача за восемь недель освежить основы наших военных знаний, освоить воинские приветствия и строевой шаг, научиться сходиться и расходиться, делать повороты направо и налево, разворачиваться на сто восемьдесят градусов, научиться в каждую минуту вести себя и двигаться по-солдатски.
         Сначала мы занимались строевой подготовкой. Ухарство, чрезмерное выпячивание внешних форм, как мы очень скоро заметили, не приветствовались. Существовала установка на устранение чрезмерной прусскости. Отбраковали даже подбитые гвоздями сапоги с коротким голенищем. Солдат бундесвера ходил на мягких резиновых подошвах. Если раньше при стойке смирно мы держали пальцы по швам брюк, то теперь должны были держать их согнутыми в кулак, но не до конца, а только наполовину. Всё должно было выглядеть в максимальной степени "гражданским". Занятия в аудитории чередовались практическими занятиями. Сначала в ящике с песком, а потом всё чаще на гарнизонном полигоне - в полевых, приближённых к боевым условиях. Эти занятия вёл инструктор, пришедший в бундесвер из федеральной пограничной охраны. Всё в нём напоминало мне вермахт. В том числе форма. И манера держать себя была, разумеется, сугубо солдатской. В ней не чувствовалось никакого влияния американцев.
         Увидев, насколько не впечатляющими являются наши артиллерийские познания, наш инструктор по артиллерийскому делу, подполковник, пришёл в полное отчаяние. "Боже ты мой! - воскликнул он однажды. - Чем же вы, собственно, занимались все эти годы?" По его словам, он не мог себе и представить, чтобы артиллерийский офицер после войны перестал заниматься измерением, логарифмами и другими теоретическими вопросами артиллерийской науки. Во всяком случае, сам он изо дня в день продолжал это делать с 1945 г. "Изо дня вдень, господа, изо дня в день!" Он не очень-то скрывал, в сколь малой мере мы отвечали его представлениям об артиллерийском офицере. Сам он, видимо, с 1945 г. действительно ни на мгновение не терял надежды когда-нибудь снова стать солдатом. Эта мечта была естественной нормой его жизни.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»