«««Назад| Оглавление | Каталог библиотеки | Далее »»»

Прочитано: 8%

Идар-Оберштайн: служить делу мира, стоять на страже свободы

         2 июля 1956 г. я, с чемоданчиком в руке - но теперь не с деревянным, как это было в 1949-м, а с настоящим, кожаным, - двинулся с вокзала Идар-Оберштайн вверх по Клотцберг и, несмотря на то что подъём был довольно крутой, перевёл дух только перед самыми воротами. А надо ли в самом деле входить в них? На контрольно-пропускном пункте нёс дежурство французский солдат. Он окинул меня критическим взглядом, бегло проверил документы и разрешил пройти на территорию. Во взгляде француза сквозили одновременно и насмешливость, и высокомерие. И я никак не мог отделаться от этого ощущения. Мимо нас прошёл куда-то по своим делам американский офицер. Он коротко взглянул в мою сторону, сказал "Hi" и двинулся дальше.
         С этого дня я был солдатом бундесвера в составе НАТО в звании обер-лейтенанта и, следовательно, находился в подсудности органов военной юстиции. Мы прекрасно отдавали себе отчёт в том, на что мы идём, подавая заявление о добровольном поступлении на военную службу. Мы прекрасно понимали также, что не можем начинать с того, на чём остановились 9 мая 1945 г. Не могли мы, разумеется, вести отсчёт и от 2 апреля 1949 г., дня, в который мы были освобождены из советского плена. С той даты прошёл временной отрезок продолжительностью в семь лет, который я прожил вне армии, отправляя гражданскую должность в Управлении труда, параллельно подрабатывая в качестве свободного журналиста и занимаясь политикой.
         Но я стремился в бундесвер. Меня манил вызов. Тем не менее 2 июля на Клотцберг я всё-таки не вполне был уверен в том, что всё сложится хорошо. Прежде чем пройти через ворота, я ещё раз оглянулся. Городок, лежавший там, внизу, у подножия горы, представлял собой исключительно живописную картину. На противоположном кряже, ниже вершины, в скальном углублении, словно выдолбленном резцом, стояла церковь. Дивное зрелище, которое я с удовольствием перенёс бы на полотно. Может, когда-нибудь и напишу эту картину, подумал я, ведь написал же я в 1944 г. панораму Варшавы, увиденную мной с берега Вислы. Куда пропала эта картина? Некоторые из моих картин, которые я написал ещё школьником, сумела спасти моя сестра Рут. Я по сей день не могу понять, как ей удалось сделать это в неразберихе бегства в январе 1945 г. Картины, в том числе портрет маслом Фридриха Великого, а также один портрет, написанный с неё самой в нежно-розовом платье, и сегодня висят в её квартире, охраняемые и оберегаемые ею как совершенно бесценное сокровище.

«««Назад| Оглавление | Каталог библиотеки | Далее »»»