«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 52%

         По данным архивов, заседания Политбюро в то время длились не менее 5-6 часов в день. К тому же с одним-единственным пунктом в повестке дня: "Письмо Нины Андреевой". Никогда раньше во всей истории КПСС её высший управляющий орган не обращал столь большого внимания и не занимался так долго обсуждениями газетной публикации.
         Причём, как свидетельствует Лигачёв, атмосфера самих заседаний уже ничем не напоминала "свободную демократическую, спокойную обстановку" первых дней "перестройки". Тон всему определённо задавал Яковлев. Именно ему принадлежала и формулировка, что письмо Андреевой являлось "манифестом антиперестроечных сил". Опять по воспоминаниям Лигачёва, "Яковлев всё время вёл себя, как настоящий хозяин положения. Как правило, во всём ему вторил Вадим Медведев. Они прилагали множество усилий, чтобы навязать Политбюро свой взгляд на то, что статья в "Советской России" была далеко не обыкновенной газетной публикацией, а являлась "программой" возврата "сталинизма" - основной опасности "делу перестройки". Хотя и не упоминая имя Лигачёва, подстроили дело таким образом, чтобы оно выглядело так, будто бы кто-то "в верхах" был "лично заинтересован" во всём этом и стоял в основе "заговора". Однако сразу подразумевалось, что речь идёт именно о Лигачёве. Сам он вспоминает, что в определённые моменты заседания Политбюро прямо оборачивались настоящей "охотой на ведьм", наподобие того, как в материалах "перестроечной" прессы и литературы представлялись худшие времена Сталина. Горбачёв, вполне естественно, "безоговорочно поддерживал Яковлева".
         Атмосфера становилась настолько невыносимой, что в конце концов даже те из членов Политбюро, которые первоначально придерживались иных мнений относительно письма Андреевой, были вынуждены переменить свою позицию. Причём сам Горбачёв, в прямом смысле слова, буквально лично набрасывался на каждого, кто, по его мнению, не в достаточно полной степени осуждал "деяния" Н. Андреевой.

* * *

         Начатая таким образом "охота на ведьм" длилась немало недель. Дело дошло даже до того, что специально назначенной по этому поводу комиссией ЦК был устроен настоящий "рейд" на помещения редакции "Советской России" в поисках доказательств якобы существующего "заговора".
         Другим из приёмов Горбачёва в том же плане стал созыв очередного заседания Политбюро 30 марта, в то время, когда Лигачёв находился в трёхдневной командировке в провинции. И опять на повестке дня был вопрос об осуждении письма Нины Андреевой. Вдобавок на сей раз Горбачёв превратил заседание в настоящий "экзамен преданности" его линии и личности.
         "Каждый должен безоговорочно определиться, на чьей стороне он находится!" - примерно так обратился он тогда к изумлённым членам Политбюро.
         Вместе с тем применял он и другой вид психологического нажима и шантажа. Угрожал, что подаст в отставку, если на заседании не будет принято "ясное" решение и не будет сделан "верный" выбор. В конце концов все присутствующие высказались в поддержку критики письма Андреевой и "Советской России". Была принята резолюция, осуждающая её главного редактора Владимира Чикина. Проголосовали также и за предупреждение Лигачёву. Наконец был одобрен и составленный Яковлевым текст официального осуждения письма Нины Андреевой со стороны Политбюро. Таким образом, Горбачёву удалось не только публично унизить и изолировать Лигачёва, но и дополнительно внести раскол среди остальных членов Политбюро. Наряду с этим в положение "вынужденной обороны" были поставлены все действительные или потенциальные противники "нового курса перестройки", пользующиеся сколько-нибудь значительным влиянием в обществе.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»