«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 31%

         Во время этих докладов я возвращался из Германии. Когда ехал из Внукова, в машине раздался телефонный звонок. Звонил председатель союзного Верховного Совета А.И. Лукьянов: "Геннадий Иванович, завтра на нашем заседании продолжим острые дискуссии по темам докладов руководителей правительства. Нужно, чтобы вы приняли участие в этом обсуждении". "Ну надо, так надо, - ответил Лукьянову и тут же спросил: - А Горбачев в курсе?" - "Разумеется".
         На следующий день пришел в парламент и чуть ли не с порога попал под перекрестный обстрел-допрос со стороны депутатов. Они, не имея возможности задать свои вопросы непосредственно президенту, как видно, решили отыграться на мне. Причем одними вопросами не ограничились, а все накопившиеся у них претензии, упреки, обвинения в отношении президентской власти обрушили на вице-президента. После этой "головомойки" я попытался дозвониться Горбачеву, дабы узнать его мнение по вопросам той жаркой дискуссии, но он на мои звонки не отвечал. Зато, как только в заседании Верховного Совета объявили перерыв, президент вызвал всех, кто "держал ответ" перед парламентариями, а также Лукьянова к себе и стал с раздражительно-агрессивными нотками в голосе нам выговаривать: да что же это такое, дескать, с кем я дело имею, мои ближайшие товарищи, сподвижники не в состоянии меня защитить от нападок распоясавшихся политиканов!..
         Тогда мы, не сговариваясь,- я первый, за мной Лукьянов, затем и все остальные - обратились к Горбачеву: "Михаил Сергеевич, коли не заслуживаем вашего доверия, то готовы прямо сейчас написать заявления об уходе со своих постов. А поскольку сессия Верховного Совета продолжается, мы о причинах этого ухода доложим депутатам. И пойдем восвояси". Горбачев в том момент сильно перетрусил. Испугался он не только и не столько реакции парламента на нашу коллективную отставку, которая была, как никогда, возможна, сколько нависшей над ним опасности остаться вообще без какой бы то ни было политической опоры и поддержки. К тому же кадровый резерв в его распоряжении практически отсутствовал. (Не стоит, право же, упускать из виду и то, что за пять дней до этой сессии уставший от Горбачева российский народ (вернее, довольно весомая его часть) преподнес "дорогому Михаилу Сергеевичу" самый желанный для него подарок, избрав Президентом РСФСР Б. Ельцина, а мэрами двух столиц - Г. Попова и А. Собчака - первостатейных активистов не менее "дружественной" по отношению к генсеку Межрегиональной депутатской группы.)
         Горбачев тогда поспешно "сменил гнев на милость": мол, что вы, что вы, ни о каких отставках не может быть и речи. Мы не стали упускать инициативу в этом напряженном диалоге и несколько более настойчиво, нежели прежде, предложили ему выйти к депутатам и держать перед ними ответ за свою президентскую деятельность.
         Он не стал отпираться и выступил-таки на заседании парламента, неуклюже сформулировав там какие-то "десять своих тезисов". Вряд ли они вполне устроили парламентариев, однако страсти в их среде на некоторое время слегка поутихли.
         В тот раз Горбачеву не удалось спрятаться за спинами своих ближайших подчиненных, как он это сделал, к примеру, весной 1991 года.
         28 марта спровоцированные московскими "демократами" толпы устремились к Красной площади на несанкционированный митинг - "в поддержку Ельцина". Словно на него, борца за счастье народное, проклятые коммунисты обрушили жесточайшие репрессии. В самом, наверное, бедном, славном своими пролетарскими традициями районе Москвы - на Новом Арбате, аккурат перед таким же пролетарским роддомом смелые манифестанты разместили огромнейший плакат "Бабы, не рожайте коммунистов!". С тех пор, надо полагать, коммунистов там не рожают... Как бы там ни было, ситуация в столице грозила окончательно выйти из-под контроля властей. Накануне митинга три десятка депутатов РСФСР просили Горбачева немедленно ввести войска в Москву. Но разве мог этот безупречный поборник демократических свобод пойти на столь непопулярные меры! Он "отфутболил" обращение парламентариев к Павлову и Язову, дав им понять, что просьбу депутатской группы надо бы уважить.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»