«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 75%

         Кто и когда решил, что радиостанция достанется группе Блинова, а не группе Дятлова, нам неизвестно и известно, видимо, никогда не станет. Во имя чего была осуществлена эта передача, понять совершенно невозможно, если только не принять во внимание всю совокупность странных событий вокруг последнего похода Игоря Дятлова. Если мы допускаем версию проведения Комитетом госбезопасности операции "контролируемой поставки", то история "кочующей радиостанции" получает совершенно иной смысл и обретает скрытую логику. Группа, шедшая на встречу с иностранными агентами, никак не могла иметь при себе радиостанцию в силу очевидных соображений. Подобный "девайс", во-первых, было бы невозможно скрыть (да его бы и не подумали бы прятать непосвящённые в планы контрразведки студенты), а во-вторых, наличие радиостанции могло резко усилить подозрительность явившихся на встречу агентов. Последние вполне обоснованно могли заподозрить, что немедленно после встречи их словесные портреты будут переданы "на большую землю". Со всеми вытекающими из этого последствиями. Будить такого рода опасения Комитету было совершенно незачем, КГБ ставил перед своими сотрудниками задачу прямо противоположную - максимально усыпить бдительность явившихся для получения груза агентов иностранной разведки, отдать им груз и отпустить восвояси.
         Именно поэтому Дятлов радиостанцию не получил. Причём неожиданно для самого себя. Случилось это, по всей видимости, в те же самые дни, когда ему в качестве компаньона навязали Золотарёва. Как именно это было проделано, посредством каких аргументов и выдвижением каких условий, мы узнать уже не сможем. Явно не обошлось без привлечения агентуры КГБ из числа руководящего состава УПИ. Причём, радиостанцию нельзя было просто не дать - это выглядело бы совсем уж подозрительно и непонятно, Дятлов и его сотоварищи могли поднять по этому поводу совершенно ненужный шум, а потому радиостанцию передали Блинову, который изначально и не думал с нею связываться.
         В истории последнего похода Игоря Дятлова имеется ещё один в высшей степени интересный с точки зрения версии "контролируемой поставки" момент, который, однако, до сих пор не вызывал интереса "профессиональных исследователей" этой трагедии. Их невнимание к данному эпизоду лишний раз с очевидностью доказывает непонимание этими самыми "исследователями" того, как работала советская система сохранения гостайны: они видят "злобного КГБ" в мацерации стоп Рустема Слободина и постановке палатки на склоне Холат-Сяхыл, но при этом неспособны оценить свидетельства по-настоящему подозрительной деятельности советской контрразведки.
         О чём идёт речь?
         Для начала цитата из походного дневника группы, сугубо для того, чтобы, не обременять читателя авторской речью: "24 января. На вокзале встретили ужас как гостеприимно: не впустили в помещение, и милиционер навострил уши; в городе все спокойно, преступлений и нарушений никаких, как при коммунизме; и тут Ю.Криво затянул песню, его в один момент схватили и увели. Отмечая для памяти гражданина Кривонищенко, сержант дал разъяснение, что п. 3 правил внутреннего распорядка на вокзалах запрещает нарушать спокойствие пассажиров. Это, пожалуй, первый вокзал, где запрещены песни и где мы сидели без них." А вот рассказы о том же самом инциденте в дневниках участников похода. Зинаида Колмогорова: "25.01.59 г. (...) Да мы уже 2 раза были замечены милицией. Один раз в отделение милиции забрали Юрку Крив., он хотел собрать деньги на конфеты. Было смешно. (...)". А вот запись Людмилы Дубининой: "24 января. (...) Произошёл один небольшой казус - Юрку К. забрали в милицию, обвиняя его в обмане. Наш Юра вздумал пройтись с шапкой вокруг вокзала, причём с исполнением какой-то песни. Юрку пришлось выручать (....)".

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»