«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 64%

         И вот тут возникает ещё один интересный момент: а из каких денег Золотарёв оплачивал обучение? С одной стороны, плата за семестр, вроде бы, была небольшой - всего лишь 400 руб. (для учебных заведений, даваших диплом о среднем специальном образовании - 300 руб.), но при тогдашней тотальной бедности и эта сумма могла оказаться критичной для бюджета. Кроме того, не надо упускать из вида немаловажный нюанс - в декабре 1947 г. Советское правительство осуществило денежную реформу. Финансовые новации 1947 года, выразившиеся в обмене вкладов, облигаций и наличных денег граждан с хитрыми понижающими коэффициентами и одновременной отменой упорядоченного распределения товаров по карточкам, привели к скачкообразному росту цен практически на все виды продуктов. Качество жизни подавляющего большинства советских граждан в 1948-49 гг. резко упало, нужда не затронула разве что партийно-управленческую прослойку да работников торговли. Возможности оплаты обучения - и без того невысокие - должны были значительно понизиться. Как фронтовик Семён Золотарёв никакими льготами не пользовался. Надо сказать, что Советская власть вообще весьма пренебрежительно отнеслась к своим бывшим защитникам; единственной реальной льготой для них явилась норма, согласно которой вне конкурса в ВУЗы могли поступить лишь те фронтовики, кто имел школьный аттестат с одними только пятёрками. Согласитесь, такая льгота выглядит откровенно издевательской. Даже в 70-80-х гг. отслужившие действительную военную службу шли вне общего конкурса (у них, как и у спортсменов, был свой конкурс аттестатов), а уж отдавшие "интернациональный долг" в Афганистане поступали вне конкурса практически в любой ВУЗ (за очень и очень редким исключением, не станем сейчас уточнять, что именно это были за исключения). Никаких пенсий от государства сержант Золотарёв, не имевший фронтовых ранений, получать не мог. Ему приходилось выживать в одиночку, в меру своих ума и фантазии.
         Можно предположить, что Семён Золотарёв разгружал по ночам вагоны, либо катал уголёк в котельной, но в это как-то не очень верится. Чуть ниже будет сделана попытка составить его психологический портрет, так вот человек, катающий тележку с золой, весьма мало соответствует образу того Золотарёва, каким он кажется нам отсюда, из 2010 года. Скажем коротко - этот человек умел устроиться в жизни так, чтобы не махать киркой, лопатой или ломом. Это был весьма сноровистый, хваткий, умный и дельный мужик, который умудрялся отыскать выход в безвыходной, казалось бы, ситуации. Есть такое подозрение, буквально на уровне интуции, что в свою бытность в Минске Семён имел стабильный и достаточный источник доходов.
         Так о чём же свидетельствуют все эти странные умолчания и нестыковки, столь обильно рассыпанные по всему тексту автобиографии этого человека?
         Прежде всего, мы можем не сомневаться в том, что Семён Золотарёв совершенно не боялся проверки своей анкеты ни кадровой службой института физкультуры, ни более компетентными органами. Автобиография являлась документом во многом формализованным, её нельзя было написать, руководствуясь принципом, что хочу - то и кропаю. Просто потому, что документ возвратили бы автору и попросили переписать с соответствующими уточнениями пропущенных деталей и дат. В послевоенную пору у каждого начальника отдела кадров лежала в сейфе специальная брошюра с грифом "для служебного пользования", в которой приводилась подчинённость подавляющего большинства воинских частей армии, авиации и флота в годы войны (т.н. "Перечни вхождения воинских частей в состав действующей армии"). По ней можно было за несколько минут, не поднимаясь со стула, проверить в какую армию и в составе каких фронтов входили те или иные дивизии и полки, вплоть до отдельных батальонов. Автобиографии для того и подавались отделу кадров, чтобы по их содержанию можно было провести проверку жизненного пути автора. Можно не сомневаться в том, что Семён Золотарёв умышленно описал свою жизнь неполно и неточно, но сие было возможно лишь в том случае, если изложенная в его автобиографии легенда была полностью согласована как с начальником отдела кадров, так и куратором Института физкультуры из МГБ. Другими словами, в минском Управлении МГБ про Семёна всё знали и никаких подозрений в его адрес не имели. Неожиданный вывод, правда?

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»