«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 63%

А собственно наука?

         А наука методично уничтожалась. Сначала горбачёвским Политбюро. Которое закрыло атомные программы, закрыло проекты "Бурана" и "Энергии", закрыло финансирование множества научных тем в оборонной отрасли. Потом - комсомольцами из центров НТТМ, которые в 90-е влезали в НИИ, а потом вышвыривали из них науку. И людей, и научное оборудование. Буквально на свалку, на металлолом. Ну и американская помощь в этом деле тоже немаловажна.
         Уже можно резюмировать. Возникшая остановка научно-технического прогресса - процесс не объективный, а рукотворный. Сознательный. Тщательно спланированный и подготовленный.
         Самая настоящая контрреволюция.
         И эта контрреволюция произошла в обеих главных научных державах 20-го века, в странах с противоположным общественным устройством, но с приблизительно равным уровнем развития производительных сил, странах с огромными ресурсами и самодостаточными экономиками. Произошедшее с СССР и грозящее ныне Соединенным Штатам приобретает после такого рассмотрения совершенно новое, неожиданное, зловещее измерение.
         Ещё один аспект научной контрреволюции.
         Если бы дело касалось только вопроса о том, кто есть главный в обществе, учёные или юристы с артистами и журналистами, это было бы не самым страшным в происходящем антинаучном повороте. В конце концов любой катаклизм объективно требует прихода к управлению тех, кто лучше ориентируется в жизненно важных вопросах. Пока распределительная сеть Единой энергосистемы находится в приличном техническом состоянии, главным может быть тот, кто умеет включения-выключения рубильников превращать в звонкую монету. Скажем, Чубайс, при котором недостроенная электростанция под Петербургом, ещё не произведя ни одного киловатт-часа электричества, уже получила прибыль 100 миллионов рублей на перепродажах чужой электроэнергии.
         Когда электростанции и сама распределительная сеть начинают сыпаться от старости, возникает спрос на людей, которые что-то понимают. Пусть даже сохраняется начальствующее должностное положение экономистов-менеджеров и чиновников, перекладывающих бумажки и умеющих писать солидно выглядящие, но совершенно бессодержательные документы. При этом исходящее от понимающих людей низкопоклонное письмо: "Прошу Вас рассмотреть возможность..." с двадцатью пунктами, написанными ясно и чётко, причём так, что становится очевидным объективная безальтернативность предложенного, - звучит для "Эффективных менеджеров" и чиновников ультиматумом. До их мозга начинает потихоньку доходить, что без реализации этих двадцати пунктов у них просто ничего не получится. А реализовывать их самостоятельно они не могут. Они просто не понимают, как это делать. И таки надо как-то выкарабкиваться - иначе через год кто-то будет их очень больно бить. Возможно, ногами.
         Это не просто рассуждения с элементами юмора.
         Это описание фактической ситуации осени 2008 года с письмом группы специалистов руководству очень крупного российского концерна. Первая реакция - охотничья стойка, возмущение: а кто они такие, чтобы нам ультиматумы выдвигать (хотя в письме всё максимально уважительно: "Прошу Вас рассмотреть возможность...")?
         А потом, по мере проработки, - пункт за пунктом начинают ложиться в планы деятельности, под которые надо готовить финансирование. Иначе - и вправду с задачей не справиться.
         Короче, "день жареного петуха" поднимает на поверхность тех, кто может делать дело, тех, кто понимает, как его делать, какие шаги предпринимать.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»