«««Назад| Оглавление | Каталог библиотеки | Далее »»»

Прочитано: 52%

         Так и произошло. Оба беженца вернулись в Корею и заняли прежние места в Политбюро. Со сжатого в тиски Ким Ир Сена не только сбили спесь, но и заставили его склонить голову. Это была совместная акция советских и китайцев, в которой особая "заслуга" принадлежит Микояну. Он был послан в Китай в качестве главы советской делегации на VIII съезде КПК, и хрущёвский маоист, не дождавшись окончания китайского съезда, вместе с Пэн Дэ-хуаем, которого дал ему с собой Мао Цзэдун в качестве представителя Китая, поспешил в Корею с тем, чтобы на хрущёвский манер настроить расстроенные струны Ким Ир Сена. Впоследствии другие "настраивающие" поездки совершали в Корею советские, китайцы и другие, но это было делом будущего. Так что вернёмся опять к сентябрю 1956 года.
         В Пекине, куда мы прибыли 13 сентября, нас встречали народом, музыкой, цветами и огромным множеством портретов Мао Цзэдуна.
         На аэродроме встречали нас Лю Шаоци, Чжоу Эньлай, Дэн Сяопин и другие, имена которых не помню.
         Мы поздоровались с ними, пожелали им успехов в работе съезда, который они должны были открыть через два дня, и едва мы выдержали натиск их стереотипных формулировок: "великая честь", "большая помощь", "братья с дальнего фронта Европы", "делайте нам замечания" и тому подобных выражений, которыми несколько лет спустя мы насытились по горло. Однако в те дни эти выражения, которые сопровождали нас на каждом шагу, не производили на нас дурного впечатления - считали их проявлениями китайской простоты и скромности.
         Мао Цзэдун принял нас во время одного из перерывов между заседаниями в одном зале с соседнем с залом съезда. Эта была наша первая встреча с ним. Когда мы вошли в зал, встал, чуть-чуть поклонился, протянул руку и, оставаясь в таком положении, улыбаясь, подавал руку всем по очереди. Мы сели.
         Слово взял Мао. Отметив, что они были рады друзьям из далёкой Албании, он несколько слов о нашем народе, назвав его доблестным и героическим народом. Мы питаем большую симпатию к вашему народу, - сказал он в частности, - ведь вы освободились раньше нас.
         Сразу после этого он спросил меня:
         - Каковы у вас отношения с Югославией?
         - Натянутые, - ответил я и тут же заметил, что он открыто проявил своё удивление. "По-видимому, подумал я, он не хорошо в курсе наших отношений с югославами", поэтому я решил объяснить ему кое-что из длинной истории отношений нашей партии и нашей страны с югославской партией и с югославским государством. Я говорил кратко, останавливаясь на некоторых из ключевых моментов антиалбанской и антимарксистской деятельности югославского руководства и ожидая какого-либо реагирования с его стороны. Однако я замечал, что лицо Мао выражало только удивление, раз от разу он переглядывался с остальными китайскими товарищами.
         - В этом деле, - сказал Мао, - ни вы, албанцы, не ошибались в отношении югославов, ни югославские товарищи не ошибались в отношении вас. Тут грубые ошибки допустило Информбюро.
         - Мы, - сказал я ему, - хотя и не принимали участия в Информбюро, его известные анализы и позиции в отношении деятельности югославского руководства поддерживали, считали и считаем их правильными. Сами наши длительные отношения с югославским руководством убедили нас в том, что линия и позиция югославов не были и не являются марксистско-ленинскими. Тито является отпетым ренегатом.

«««Назад| Оглавление | Каталог библиотеки | Далее »»»