«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 54%

Вокруг "саркофага"

         Восемь дней писал пьесу. Не мог даже заснуть: герои "не отпускали" ни на минуту. Галя Николаева (она вот уже четверть века перепечатывает на машинке мои рукописи) плакала... Это была первая реакция на пьесу...
         Зашёл в гости Юрий Апенченко. Попросил написать статью для "Знамени". Я показал ему пьесу. Он взял её на один вечер. Утром позвонил, сказал, что "знаменосцы" единодушно решили публиковать "Саркофаг" в сентябрьской книжке. Я удивился - непривычны такие темпы: ведь уже шёл июль...
         Юрий сказал: что "знаменосцы" считают своим долгом сказать правду о Чернобыле.
         Олег Ефремов прочёл пьесу. В программе "Время" он заявил:
         "В ближайшие дни худсовет МХАТа познакомится с новой пьесой о Чернобыле. Мы будем её ставить"...
         Это был пролог к "спектаклю" вокруг "Саркофага"!
         Дискуссия в Доме учёных была организована отделом публицистики журнала "Знамя". Я не ожидал, что огромный зал Дома учёных будет переполнен. Однако на встречу пришли не только учёные, но и писатели, актёры. Короткое вступительное слово автора, а затем на сцену начали выходить все желающие... Разгорелся спор о пьесе, автор через десять минут был забыт - речь шла об уроках Чернобыля. Отчёт о дискуссии, подготовленный А. Егоровым, был опубликован в "Литературной газете".
         Из множества мнений приведу одно.
         "Мы не требуем от пьесы скрупулёзности документа, - сказала профессор-радиолог А. Гуськова. - Потребность в обобщении причин случившегося рождается и у журналистов, и у учёных, и у врачей. Впрочем, врачи - люди конкретного действия, способность к абстрагированию - не наше свойство. А потому буду говорить о своих ощущениях. Мы, радиологи, ограждали своих чернобыльцев от информации - сколько жертв, "нет, это не в нашей клинике". То была "ложь во спасение". Мы соотносили каждый шаг с моральным самочувствием больных. Мы не занимались проблемами их вины. Мы лечили и спасали... Не было у нас подавленности, страха перед бедой. Шла борьба на полном истощении нравственных и физических сил. А в пьесе действует не очень подготовленный медицинский коллектив - две старушки и три практикантки. Каково это прочесть родным, близким, всем, кто разделяет заботы медицины? Нет, сила противостояния несчастью была максимальной, и изображать её иначе - неверно".
         Я принёс извинения медикам клиники: "Если я кого обидел, то не от злобы - от боли".

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»