«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 98%

         М.С. Горбачев исчерпал к себе доверие народа, вызвав всеобщее негодование и даже ненависть. По верному наблюдению А.А. Зиновьева, "он становился самой ненавистной фигурой в стране" (Зиновьев А. Русский эксперимент. С.388).
         Это ощущали даже те, кто окружал Горбачева. К примеру, ближайший его помощник А.С. Черняев в дневниковой записи от 26 августа 1990 года констатирует: "Народ (толпа) Горбачева просто ненавидит. Это он чувствует. Говорил мне, что "все эти" (т.е. Ельцин и компания) сознательно усугубляют дестабилизацию, пользуясь ненавистью и раздражением людей, чтобы взять власть" (Черняев А.С. 1991 год: Дневник помощника Президента СССР. С.43).
         Ненависть и раздражение людей по отношению к "прорабу перестройки" понять несложно. Горбачев начал такое дело, которое неизбежно должно было на определенном этапе его осуществления породить подобные настроения и чувства в обществе. Это можно было заранее прогнозировать. Следовательно, все развивалось таким образом, что в какой-то момент вера в Горбачева иссякла, надежды, возлагаемые на него, развеялись. И он превратился в правителя, ненавистного народу. Двигать дальше "перестройку" ему уже было нельзя. Понадобился другой лидер, внушающий массам доверие. Американцы понимали это и потому сделали ставку на Ельцина, всплывшего на волне демагогии, популизма и обмана. Однако смена лидеров не означала смену "курса реформ". Б.Н. Ельцин продолжил политику "перестройки", но в новых политических условиях. Такова, на наш взгляд, главная причина переориентации американцев с Горбачева на Ельцина. Имели место и дополнительные причины.
         Взявшись за проведение "перестройки", Горбачев нередко демонстрировал нерешительность и непоследовательность. Его политика являлась политикой "затягивания, откладывания, половинчатости и т.д." (Зиновьев А. Русский эксперимент. С.387, 388).
         Горбачев осознал этот свой серьезный недостаток слишком поздно, когда уже неудержимо падал вниз с вершины власти. Выступая перед участниками Московского совещания-конференции по человеческому измерению Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе (сентябрь 1991 года), он говорил: "Не могу не сказать о допущенном просчете с моей стороны. На этапе, когда начался демонтаж тоталитарной системы управления, надо было действовать решительнее и быстрее по разрушению старых структур". Горбачев теперь понимал, что ему надо было "решительнее, смелее, быстрее идти вперед по пути демократических преобразований к новому Союзу и рыночной экономике" (Государство Российское: власть и общество. С древнейших времен до наших дней. Сб. документов. С.475).
         Ельцин как раз и отличался от Горбачева напористостью, решительностью, готовностью без каких-либо раздумий продвигать реформы в ускоренном, обвальном темпе. Данные качества Ельцина, наверное, привлекали американцев, которые не без основания могли полагать, что любые промедления, затяжки в осуществлении "перестройки" опасны и чреваты ее провалом. В данном отношении он, естественно, был для них предпочтительнее Горбачева.
         Наконец, следует сказать еще об одном существенном обстоятельстве, которое, надо думать, учитывали в Вашингтоне. Горбачев вел СССР к развалу через конфедерацию. И в этом был некоторый риск: при изменении политической конъюнктуры, возможность чего исключать было нельзя, конфедеративный союз мог быть трансформирован в союз федеративный, что остановило бы распад СССР. Во всяком случае, конфедерация не делала процесс этого распада необратимым. Вот почему американским интересам больше соответствовал единовременный развал СССР, решающий проблему, как им, наверное, казалось, раз и навсегда. К тому же справиться с отдельными, сравнительно мелкими, "самостоятельными" государствами значительно проще, чем с такой махиной, как Союз, пусть даже конфедеративный: заглатывать по частям легче, а в нужной последовательности - удобнее и результативнее. Плюсы, стало быть, тут очевидные.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»