«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 34%

         Ю. Бондарев сравнил "перестройку" с самолетом, который подняли в воздух, не зная, "есть ли в пункте назначения посадочная площадка".
         Он говорил: "При всей дискуссионности, спорах о демократии, о расширении гласности, разгребании мусорных ям мы непобедимы. Только в единственном варианте, когда есть согласие в нравственной цели перестройки, т.е. перестройка - ради материального и духовного объединения всех. Только согласие построит посадочную площадку в пункте назначения. Только согласие" (XIX Всесоюзная конференция Коммунистической партии Советского Союза. 28 июня - 1 июля 1988 года. Стеногр. отчет. В 2 т. М., 1988. Т.1. С.224).
         Стало быть, Ю. Бондарев (если следовать смыслу его высказываний) по прошествии трех лет перестройки не имел сколько-нибудь ясного представления о ее конечной цели и потому уподобил "перестройку" самолету, пилот которого не знает, куда его посадить. Он также не видел в обществе согласия - главного условия успеха "перестройки". Этого согласия, как явствует из приведенных слов писателя, пока нет, его предстоит еще достигнуть.
         Словно уловив своим обостренным писательским чутьем главную, разрушительную линию развития "перестройки", Ю. Бондарев сказал: "Нам нет смысла разрушать старый мир до основания, нам не нужно вытаптывать просо, которое кто-то сеял, поливая поле своим потом, нам не надо при могучей помощи современных бульдозеров разрушать фундамент еще не построенного дворца, забыв о главной цели - о перепланировке этажей... Нам не нужно, чтобы мы, разрушая свое прошлое, тем самым добивали бы свое будущее...
         Человеку противопоказано быть подопытным кроликом, смиренно лежащим под лабораторным скальпелем истории. Мы, начав перестройку, хотим, чтобы нам открылась еще непознанная прелесть природы, всего мира, событий, вещей, и хотим спасти народную культуру любой нации от несправедливого суда. Мы против того, чтобы наше общество стало толпой одиноких людей, добровольным узником коммерческой потребительской ловушки, обещающей роскошную жизнь чужой всепроникающей рекламой" (XIX Всесоюзная конференция... С.223).
         То была хотя и завуалированная, но все же критика проводимого "перестроечного" курса, тревога за будущее народа и страны.
         Писателю Ю. Бондареву ответил окулист С.Федоров, и ответ его знаменателен: "Когда товарищ Бондарев говорил, что мы взлетели и не знаем, куда сесть, он, может быть, и не знает, куда сесть. Он писатель. А я, например, знаю. Я знаю, что мы сядем в развитое общество (аплодисменты), развернем свою страну в нужное направление, поднимем людей на работу... Будем классно работать, будем свою страну беречь, заниматься экологией и чем угодно. У нас цели ясны. И мы должны посадить свой самолет на прекрасный аэродром. Продвинуться вперед" (Там же. С.315).
         В речи Фёдорова немало, конечно, наигранной осведомленности.
         Однако она все-таки не лишена и ощущения реальности. В середине 1988 года, или по истечении трех лет "перестройки", каждый внимательный наблюдатель, тем более особенно причастный к элитным столичным кругам, опекаемым А.Н. Яковлевым, кое-что понимал в происходящем, не говоря уже об "агентах влияния", которые вели работу еще со времен "застоя", и знали, что делают и для чего стараются.
         В речи Бондарева и Фёдорова четко отражен идейный разлом, обозначившийся среди делегатов партийной конференции. Не случайно Е. Яковлев цитирует именно эти речи, характеризуя атмосферу, царившую в зале заседаний. Правда, он пытается создать несколько идиллическую картину собрания, охваченного порывом общего одушевления и единения. Он вспоминает: "Поначалу зал, казалось, не слишком был расположен к изъявлению чувств. Первые аплодисменты прозвучали через час после начала доклада, когда М.С. Горбачев выразил глубокую признательность всем, чьей судьбы коснулась, кого опалила война в Афганистане... А потом рукоплескали по нарастающей. Порой это представлялось даже трудно объяснимым. Самозабвенно аплодировали В. Кабаидзе, когда тот расправлялся с министерством, словно шашкой рубил, и приветствовал тех, кто призывал осторожней пользоваться оружием критики. Громом аплодисментов ответили на выступление писателя Ю. Бондарева, риторически вопрошавшего: "Можно ли сравнить нашу перестройку с самолетом, который подняли в воздух, не зная, есть ли в пункте назначения посадочная площадка?" И так же горячо одобрили выступление генерального директора межотраслевого научно-технического комплекса "Микрохирургия глаза" С.Фёдорова, который отвечал предшествующему оратору: "Когда товарищ Бондарев говорил, что мы взлетели и не знаем, куда сесть, он, может быть, и не знает, куда сесть. Он писатель. А я, например, знаю". Несмолкающей овацией проводили с трибуны Б. Ельцина и хлопали тем, кто критиковал его... В чем же дело? Кому-то начинало казаться, что у зала нет своей позиции, если откликается он рукоплесканиями по прямо противоположным поводам. Но думаю, что сказалось иное. Зал радовался, зал приветствовал то, чего давно уже не было на подобных форумах: рождение собственной мысли, выражение собственного мнения, умение это сделать по-своему" (Яковлев Е. Четыре дня... С.23).

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»