«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 78%

         Мне долго пришлось работать с Николаем Сергеевичем Строевым, который вёл авиационное направление, а до этого многие годы был начальником ЛИИ им. М.М. Громова. Он прекрасно знал все этапы создания летательных аппаратов и, будучи человеком осторожным, вдумчивым, никогда не принимал скоропалительных решений, досконально не разобравшись в вопросе и не выслушав всех, кто был причастен к нему. Может, эта позиция со стороны выглядела немного консервативной, но всегда себя оправдывала - ошибок Строев почти не совершал, так же как и другие его коллеги.
         Этот стиль пронизывал всю деятельность ВПК сверху донизу. Мне рассказывали чиновники, что самым трудным было доложить какой-то проект решения председателю комиссии Леониду Васильевичу Смирнову. Ведь что это значило - подготовить такое решение? Надо не просто его написать, самое главное заключалось в том, чтобы проект решения согласовать со всей "девяткой" и учесть интересы авиапрома, радиопромышленности, электронной, промышленности боеприпасов и так далее. Часто в эту цепочку втягивались и гражданские отрасли, начиная с химии, машиностроения, металлургии... И вот один человек должен был понять суть вопроса, изучить всех и вся, кто был к нему причастен, увязать пути его решения в едином комплексе и сформулировать в виде документа, который бы удовлетворял все заинтересованные стороны.
         Однажды мне тоже пришлось писать постановление правительства о развитии авиационного вооружения. Я "создал" первый вариант, согласовал его на всех уровнях вплоть до министра П.В. Дементьева и принёс в ВПК к Борису Николаевичу Ворожцову, который курировал нашу тематику. Он прочитал мой документ и сказал, что это бред какой-то. И начал мне показывать, где я ошибся. Пусть во многом это были чисто бюрократические "закавыки" - где-то неточная формулировка, нечётко срок указан, размыта ответственность, - но я понял, что каждую эту нечёткость надо исправлять, поскольку иначе начнутся кривотолки и породят безответственность тех, кто должен будет это решение выполнять.
         Поэтому мне пришлось переписать документ заново, пройти ещё раз цепочку согласований вплоть до министра и снова принести его Ворожцову. Он, прочитав моё творение, опять меня обругал, но теперь речь уже шла о стилистике и грамматике. В общем, после третьего моего варианта он сказал:
         - Ну, тебе ничего поручить нельзя...
         И начал цветными остро отточенными карандашами исправлять текст, убирая и добавляя целые абзацы. Вот тут я понял, что такое государственный чиновник. Ворожцов живёт этим делом, и его "чиновничество" - высшего класса. Это человек, который привык готовить документ государственного значения. А в нём недопустимо малейшее противоречие или двусмысленность.
         Мне пришлось многие годы наблюдать за работой чиновников высших эшелонов, начиная с аппарата сталинской эпохи, потом хрущёвской, брежневской, горбачёвской, ельцинской эпох. И должен отметить, что шла неумолимая их деградация. Недаром сейчас слово "чиновник" приобрело чуть ли не ругательный оттенок. А это - трагедия государства, потому что неточно сформулированное постановление, решение правительства или другой высокой инстанции потом обязательно скажется в производстве необоснованно большими затратами, срывом сроков и т.д. Создание грамотного документа - это искусство, и к сожалению, оно потеряно в России к началу нового тысячелетия. И сейчас ей остро не хватает именно грамотных, классных, профессиональных бюрократов - людей, умеющих важнейшие задачи загонять в рамки точных документов.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»