«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 37%

         Я его останавливал, убеждал, что авиация "осела" к земле, переходит на предельно малые высоты, поэтому нет необходимости в гиперзвуке, на который он замахивался. Возникнет масса иных проблем... Да и противник идёт другой дорогой. Но несколько лет Яковлев "болел" этими идеями, пока не занялся вертикально взлетающими машинами. Последним самолётом, заложенным при его жизни, стал Як-41, над вооружением которого нам тоже пришлось работать.
         Ростислав Аполлосович Беляков был представителем совсем другого типа конструкторов. Придя в КБ молодым специалистом, он затем успел поработать в бригадах, конструировавших шасси, в вооруженческих бригадах, бригадах общего вида, других подразделениях. Потом он занимал должности, связанные с производством самолётов. Тем самым Беляков прошёл хорошую школу понимания всего процесса проектирования и воплощения в металле современного боевого истребителя. Такое восхождение от рядового инженера до Генерального конструктора в последующем очень помогло ему в работе. На мой взгляд, генеральные "второй волны" были технически более грамотны, чем их легендарные предшественники, которые строили самолёты 30-40-х, начала 50-х годов во многом интуитивно. Но авиация второй половины века, реактивные самолёты второго, третьего, четвёртого поколений - это уже совсем другая авиация, чем та, которую создавали А.Н. Туполев и его коллеги. Нарастали скорости, высотность, расширялись функции, резко усложнялись условия боевого применения самолётов и вертолётов, что в свою очередь потребовало высокого уровня знаний от тех, кто руководит созданием этих сложнейших систем и комплексов. Надо отдать должное генеральным конструкторам "второй волны" - почти все они соответствуют своему положению и занимаемым должностям. Это не случайные люди, а настоящие руководители, выросшие в своих знаменитых коллективах. Беляков принадлежит к их числу.
         С Ростиславом Аполлосовичем, как я уже сказал, мне пришлось пройти большой путь. Мы начинали его с МиГ-23, потом были МиГ-29 и МиГ-31. Эти три самолёта и по сей день играют значительную роль в российской авиации. И над всеми тремя мы начинали работу с азов - от общей идеологии, концепции и до сдачи на вооружение в ВВС.
         Беляков унаследовал многие лучшие качества Артёма Ивановича Микояна. Так же, как основатель КБ, он вёл себя всегда очень сдержанно, не позволял резких выражений и вообще всячески избегал авторитарных методов управления, которыми, надо сказать, грешили некоторые другие генеральные конструкторы. Беляков - это человек команды. Пока не выслушает мнение всех - не только членов своего коллектива, но и представителей смежных организаций - а потом, пока хорошо не обдумает услышанное, он не принимал решение, не навязывал своё мнение или позицию. В нём всегда проглядывала какая-то хорошая осторожность, что всегда себя оправдывало.
         Начиная с 70-х и до конца 90-х годов мы с ним побывали на всех международных авиакосмических салонах в Ле Бурже, Фарнборо, и если была возможность, селились в одной и той же гостинице, поближе друг к другу, так как лично хорошо знакомы. У него был точнейший глазомер, который, как правило, отличает опытного конструктора. Когда в советское время мы попадали за границу, каждый хотел, естественно, привезти жене, близким какие-то вещи, подарки. Для меня процесс таких покупок всегда был сложным и мучительным: я запасался выкройками, размерами, все платья промерял сантиметром... А Ростислав Аполлосович брал костюм, встряхивал его, окидывал взглядом и давал знак продавцу: "Годится. Беру". Однажды я спросил его жену, Людмилу Николаевну, ошибся ли он хоть раз при таком выборе одежды для неё. Она засмеялась: "Нет. Никогда не ошибался".

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»