«««Назад| Оглавление | Каталог библиотеки | Далее »»»

Прочитано: 71%

         А в июле-августе 1943 г. Лиссабон предоставил базы на островах Азорских, Мадейра, Селваженш ВМС и ВВС Великобритании и США, до сих пор используемые Вашингтоном и Лондоном. Вдобавок, в ноябре 1942 г. Португалия разрешила использовать национальное воздушное и морское пространство для переброски войск Великобритании, США и деголлевской "Сражающейся Франции" во французские Марокко и Алжир (операция "Факел"). Это стало, можно сказать, коридором для вступления Португалии в НАТО весной 1949-го, но, повторим, в Евросоюз Португалия вступила только в 1986-м; Испания - лишь на год раньше.
         Мало кто знает и о непроамериканской политике Лиссабона в Юго-Восточной Азии после Второй мировой войны. Так, Португалия в 1946-м запретила использовать территорию своего Восточного Тимора в 15 тыс. кв. км (географически "окружённого" Голландской Индией - будущей Индонезией) войскам Голландии для транзита военных грузов и военных действий против индонезийских партизан. За эту португальскую позицию Сукарно отказался присоединить Восточный Тимор к Индонезии. Хотя, например, западный регион острова Папуа - Новая Гвинея - Западный Ириан, более чем вчетверо превосходящий территорию Нидерландов, в 1962-1963 гг. был захвачен войсками Индонезии. А Восточный Тимор оставался португальским, повторим, до середины 1970-х гг.
         Тот же запрет в 60-70-х гг. действовал в португальском Макао: в отношении участвующих в войне в Индокитае ВВС и ВМС США (как и транзита их военных грузов). Хотя в близлежащем британском Гонконге такого запрета, заметим, не было (см., напр.: "ДРВ: справочник". М.: Мысль, 1974; "Hong Kong: annual reports 1945-1965". London, 1966).
         По данным российского эксперта Андрея Полякова, "после двух с лишним десятилетий пребывания Португалии в Евросоюзе в стране снова вошёл в моду Салазар. Португальский политолог Фернанду да Кошта полагает, что "чувство неуверенности в стране очень велико: это ощущается на рабочих местах и на улицах. Люди возвращаются к недавнему прошлому, где господствовало чувство уверенности. Между свободой и безопасностью люди выбирают безопасность, потому что без безопасности свобода немного стоит". Рост интереса к Салазару, - продолжает А. Поляков, - обусловлен "разочарованием в нынешнем политическом режиме в Португалии, Евросоюзе и в мире в целом".
         А по мнению португальского историка Элены Матуш, "никто не может править столько лет без глубокого знания своего народа. Реакция португальцев на недавнее 120-летие со дня его рождения (в 2009 г. - А. Ч.) подтверждает, что он действительно понимал португальскую душу". В этой связи, как отмечает А. Поляков, на обновлённом недавно памятнике на могиле Салазара в Вимиейру золотыми буквами выбита новая надпись: "Здесь покоится человек, которому больше всего осталась должна Португалия. Он отдал Стране всего себя, не взяв для себя от Страны ничего".
         Да, по-своему он был идеалистом, веря в "корпоративную модель" общественного устройства, где и богатые, и бедные, не обременённые посредничеством партий, составляют единую корпорацию-государство во главе с "Отцом нации". Так что неспроста в 2007 г. А. О. Салазар с огромным отрывом победил в национальном телеконкурсе "Великие португальцы".
         Но и есть, пожалуй, беспрецедентная оценка в отношении Салазара и салазаровской Португалии в контексте нынешней России: по мнению Жозе Мильязеша, корреспондента в Москве информационного агентства Португалии "ЛУЗА", "в современной России он рассматривается в качестве примера для нынешних российских руководителей. Фигура Салазара фактически оказалась востребованной, когда Владимир Путин передал свой президентский пост Дмитрию Медведеву (как Салазар передал своей премьерский пост Марселу Каэтану в конце сентября 1968-го. - А. Ч.). Видимо, русские считают Салазара примером."

«««Назад| Оглавление | Каталог библиотеки | Далее »»»