«««Назад| Оглавление | Каталог библиотеки | Далее »»»

Прочитано: 84%

         И вот Москва, пассажиры идут в метро:

         Потомство тискалось к перилам
         И обдавало на ходу
         Черемуховым свежим мылом
         И пряниками на меду.

         В чем же дело? Вагон и вагон, духота и духота, дети и дети, но у Аксенова - всеобщая почесуха, а у Пастернака - черемуха, у коллежского регистратора - попердывание, а у поэта - мед. Все дело в качестве "всосанного с молоком". Аксенов с молоком всосал русофобию и антисоветчину.
         А ведь и это не все. Еще писатель и его персонажи страсть как любят попердеть в своем кругу об "извечной косности русского народа", о том, что "этой нации рабов с ее варварскими наклонностями следует поучиться у более древних цивилизаций". А полюбуйтесь, как глазами любимого героя подана военная карта родины: "Синие стрелы японских сил, словно рыбины, тыкались в вымя и под хвост огромной коровы Советского Союза". Помните некого Гельмана, лет десять тому назад показавшего по телевидению макет коровы с надписью "Россия", которой он смотрел под хвост? Первоисточник-то - наш мастер художественного слова. Именно тогда появилось его смердящее сочиненьице. А уж потом заскулил Окуджава: "Меня удручает огромность страны..."
         Можно представить себе, как он ликовал по поводу того, что от СССР оторвали 4 миллиона квадратных километров, почти целую Индию! Но все равно, Россия огромна - 17 миллионов. Наверняка и это удручало Окуджаву. И я тогда посоветовал ему: езжай в родную по отцу Грузию, или в родную по матери Армению, или в Израиль, хотя он вроде и не родной, зато подходит по размеру. Да, эти страны гораздо более компактны, всего несколько десятков тысяч квадратных километров. И поселясь, допустим, в Израиле (14,2 тыс. кв. км, меньше половины Крыма), обратись к американцам: "Меня удручает огромность вашей страны (9,4 млн. кв. км). Это почти Китай! Верните Мексике с кровью оторванный у нее Техас, Франции - Флориду, России - Аляску, которые когда-то удалось высмолить у слабоумных правителей этих стран ни за нюх табака. Вот тогда я вас полюблю". Но нет, в Израиль поэт не уехал, США не стыдил, а любил при всей их китайской огромности.
         Это их общая черта: болезненная ненависть к родине всегда дополняется таким же болезненным пресмыкательством перед Западом: "Ведь все, что приходит оттуда, с Запада, всегда кажется чем-то инопланетным". Вот вскоре после войны Борису Градову его мать, укатившая в США с новым мужем-американцем, прислала каких-то презентиков в мешке. И он в восторге даже от этого мешка: "России нужно еще сто лет, чтобы построить такой мешок с двойными стенками, с плоским днищем, с синей завязкой". И это офицер Красной Армии говорит о родине, только что разгромившей фашизм и освободившей пол-Европы, о стране, которая через несколько лет первой в мире пошлет человека в космос.

* * *

         В теме Великой Отечественной войны, вообще в военной теме невежественная клевета и злобность Василия Аксенова расцветают еще более роскошным цветом. Это как бы сумма, полученная от умножения Радзинского на Млечина и возведенная в степень Чубайса. Разумеется, оная сумма достойно отражена и в сериале Д. Барщевского.
         Человек не знает, например, что нумерация воинских частей имеет определенный порядок, что, допустим, придуманный им "24-й пехотный батальон" такая же чепуха, как и придуманный "духовой оркестр Резервного фронта", который к тому же еще и прибыл в Москву на похороны командующего. Да разве в столице не нашелся бы оркестр для такого случая? А батальон - полковое подразделение, но никогда нигде пехотный полк не состоял из 24 батальонов.
         А начинает-то Аксенов военную тему издалека, аж еще с Суворова, которого его персонаж, награжденный орденом Суворова первой степени, называет "гнусным старикашкой". Еще бы не гнусный! Бил всех врагов России, то есть наверняка же друзей и почитателей Аксенова... Аксенову же что армия, что фронт - едино. В этом убеждает и то, что он пишет об "особой ударной армии", которой-де в 1941 году командует его генерал Градов: "Армия, равная почти всему войску Наполеона, едва ли не триста тысяч человек". Во-первых, было у нас в Отечественную пять ударных армий и одна особая - на Дальнем Востоке, но "особой ударной" - ни единой. Во-вторых, средняя численность общевойсковой армии было тогда раза в три меньше градовской, совершенно фантастической. В-третьих, "войско Наполеона" это не почти 300 тысяч, а едва ли не 600. Могут сказать: "Ну, ошибся. С кем не бывает!" Да, со всеми бывает, но у него ошибки, как у кассирши в Смоленском гастрономе, - все в одну сторону.

«««Назад| Оглавление | Каталог библиотеки | Далее »»»