«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 72%

         Кому же верить - баскетболисту, однажды лицезревшему Сталина, или сталинским соратникам Громыко и Хрущеву?
         Ведь первый писал это уже после смерти Сталина и во время лихой борьбы против "культа личности". А второй хотя позже и скурвился, но именно в эту пору и написал приведенные строки?

* * *

         Вдруг подал голос абориген телевидения Генрих Резник, адвокат с прокурорскими замашками и, как уже отмечалось, по собственной аттестации, "русский интеллигент еврейского разлива" опять же. Он решительно, как всегда, заявил: "Историческая правда в фильме не искажена. А Сталин подходит под великолепную формулу Карякина (широко известный мыслитель солженицынского разлива. - В.Б.): "Сталин и Берия являются выдающимися государственными деятелями, но они были палачами". И уже свое резюме: "А у палачей не может быть заслуг перед историей. Палачи это палачи".
         Адвокат - это вроде бы дитя логики. А что мы видим? Начал с претензией на логику, но тут же сбился на эмоции: если палачи и только, то какие же они государственные деятели да еще выдающиеся? Прокурорствующий адвокат хотел побить Сталина, а бьет любимого Карякина и себя заодно.
         Тут третий раз вступает неугомонный аксакал Гомельский и опять дудит в ту же дуду: "Я видел Сталина своими глазами. Я прожил большую жизнь в баскетболе, мне очень много лет..." Господи, да все это знают, кроме Юрия Соломина, который назвал его Голеньским. А когда Берман поправил артиста, тот сказал: "Ну хорошо. Коломенский".
         Баскетболист ужасно обиделся, но продолжал: "Вот момент, когда Сталин дает генералу Градову три раза исправиться: иди подумай, иди подумай, иди... Потом Сталин говорит: "Генерал правильно сказал". Показывают соответствующие кадры фильма. Гомельский делает заключение: "Такого не бывало у Сталина. Если Сталин сказал "нет", значит - нет". И никаких, мол, гвоздей.
         Именно о таких случаях говорят: не знает броду, а лезет в воду. Заслуженному баскетболисту удивительным образом неведомо, что в фильме тут использован широко известный факт из военной биографии маршала Рокоссовского, тогда генерала армии, во время обсуждения плана операции "Багратион" - наступления в Белоруссии. Сам он вспоминал: "Окончательно план наступления отрабатывался в Ставке 22 и 23 мая (1944 года). Наши соображения о наступлении войск левого крыла (1-го Белорусского) фронта на люблинском направлении были одобрены, а вот решение о двух ударах на правом крыле подверглись критике. Верховный Главнокомандующий и его заместители настаивали на том, чтобы нанести один главный удар - с плацдарма на Днепре (район Рогачева), находившегося в руках 3-й армии. Дважды мне предлагали выйти в соседнюю комнату, чтобы продумать предложение Ставки. После каждого такого "продумывания" приходилось с новой силой отстаивать свое решение. Убедившись, что я твердо настаиваю на нашей точке зрения, Сталин утвердил план операции в том виде, как мы его представили" (Солдатский долг. Воениздат, 1968. С. 260). То есть Сталин отказался от своей точки зрения, перечеркнул свое "нет" и принял точку зрения противоположную.
         Может быть, с моей стороны, учитывая возраст Гомельского, это жестоко - приводить такое свидетельство его лопоухости, но что делать, сам же он, баскетболист, лезет на рожон.
         Можно заметить, что маршал Жуков отрицал то, о чем поведал Рокоссовский. В воспоминаниях, вышедших на другой год после Рокоссовского, он писал: "Существующая в некоторых военных кругах версия о "двух главных ударах" на белорусском направлении силами 1-го Белорусского фронта, на которых якобы настаивал К.К. Рокоссовский перед Верховным, лишена основания. Оба эти удара, проектируемые фронтом, были предварительно утверждены И.В. Сталиным еще 20 мая по проекту Генштаба, то есть до приезда командующего 1-м Белорусским фронтом в Ставку" (Воспоминания и размышления. М., АПН. 1969. С. 529).

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»