«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 37%

         И тут особый, непредвиденный ею смысл обрели слова: "С первых шагов по Чехословакии мы поняли, что разговаривать с людьми по-русски не следует: нам просто не отвечают и с ненавистью смотрят на нас". И на вашу груженную барахлом "Антилопу". А как смотрели на них в Белоруссии и России?
         Шло время, и дело постепенно обретало скандальный оборот. Бавкида урезонивала Филемона: "Перестань, нам уже ничего не нужно. Ты купил третью машину (как уже сказано, по некоторым сведениям, четвертую). Остановись, посиди дома, с детьми позанимайся". Или уж начал бы кроликов, что ли, разводить... Но он все хватал, цапал, волок...
         Глубокого значения исполнена сцена проводов Ростроповича в Шереметьевском аэропорту в 1974 году, когда он получил разрешение поехать на два года за границу. На контроле его попросили открыть чемодан. "Слава открыл, и я остолбенела,- пишет супруга,- сверху лежит его старая рваная дубленка, в которой наш истопник на даче в подвал спускался. Когда он успел положить ее туда?
         - Ты зачем взял эту рвань? Дай ее сюда.
         - А зима придет...
         - Так купим! Ты что, рехнулся?
         - Оставь ее...оставь..."
         Подумать только, рыцарь Британской империи у бедного кочегара рванину спер... Видимо, последнее слово, сказанное здесь женой, имеет не пустое значение... И вот после всех этих столь колоритных картин - вопль гнева со всероссийской трибуны на каких-то безвестных газетчиков: "Не смейте трогать моего грандиозного Славочку. Даешь цензуру!"
         Но тут возникают новые соображения по этой теме. С одной стороны, ведь сам-то Ростропович тоже за словом в карман не лезет. Вот услышал он выступление одного крупного лидера оппозиции и сказал на всю страну: "Как будто побывал в дурдоме!" И это еще цветочек! С другой стороны, Галина Павловна в этом деле далеко превосходит своего знаменитого супруга. Вот лишь несколько словечек и выражений, которые она в своей книге энергично прилагает к нелюбезным ей людям, причем конкретным, названым по именам: "дураки и негодяи", "дура баба",."идиот", "сволочь", "тварь", "быдло", "мурло", "мразь", "дерьмо", "плюгавое существо", "шайка", "черт с тобой!", "к черту ваше мнение!", "пошли все к чертовой матери!", "артисты Большого театра скачут, как блохи", "дорвавшийся до власти самодур", "бандит", "лапотное хамство", "он наполнял своими творческими испражнениями Большой театр", "подох, как шакал", "закопают, как падаль", "они пиз...т" и т.п. Интересно, все ли это, в том числе последнее реченьице, удалось адекватно перевести на двадцать с лишним языков... А ведь так, между прочим, изъяснялись когда-то только на Цветном бульваре в Москве да на Лиговке в Ленинграде дамы с ограниченной ответственностью. Нельзя не обратить внимание еще и вот на что. В 1967 году во время гастролей Большого театра в Канаде на спектакле "Пиковая дама", где Вишневская пела партию Лизы, произошел конфуз. И она пишет: "Всю ночь мы не спали и, получив газеты, впились в них глазами так, будто ждали объявления войны. Спектакль понравился одним больше, другим меньше, но музыкальный критик "Нью-Йорк таймс" спектакль просто разругал. Не стесняясь в подборе слов, он язвил над постановщиком, ругал солистов, бранил декорации и долго изощрялся в остроумии..." Смотрите: критик разнес весь спектакль, не критиковал, а бранил, ругался, не стеснялся в выражениях, но артистка не потребовала введения цензуры в Канаде или США, а на родине из-за ее Славочки - немедленно! Какой содержательный материал для изучения многоликости холуйства...
         Галина Вишневская родилась 25 октября 1926 года. По гороскопу это Скорпион. Она откровенна: "Что и говорить, характерец у меня был, конечно, не сахар... Я была ужасно упряма и настойчива. Уж если чего захочу - подай, и кончено. Во что бы то ни стало... Если же ставила перед собой цель, то шла напролом. Хоть кол на голове теши". Это о детстве. Но с годами скорпионье начало только развилось и укрепилось. Вот о юности, о молодости: "В ранней молодости, в 25 лет, получив самое высшее, что есть в стране,- Большой театр, я сразу заняла в нем особое, привилегированное положение, артисты считали за честь петь со мной... Я хотела стать великой артисткой - такой, каким был Шаляпин, какой в Большом театре нет..." А дальше уже о зрелых годах и о старости: "Во время заграничных гастролей мы со Славой жили отдельно от театра и ни разу не отведали его жалкой кулинарии... Я - знаменитая артистка... Драматизм моего исполнения потрясает... Придраться к моей профессиональной форме невозможно - я пою лучше других и выгляжу лучше других..." Все это замечательно, хотя и попахивает Лиговкой. И миллионы телезрителей могли, например, 10 ноября прошлого года воочию убедиться, что Галина Павловна действительно выглядит "лучше других" - таких, допустим, как ее собеседник Сванидзе. Но дело-то в том, что артистка-пенсионерка делит весь народ на две неравные части: одни, немногие - "потомки Пушкина, Достоевского, Толстого, спорящие о смысле жизни", вторые, большинство - "потонувшие в дремучем пьянстве, одичавшие в бездуховности" почитатели алкоголика Высоцкого. Себя она относит, разумеется, к первым, к избранным. Замечательно! Но ведь вот беда: из названных "потомков" никто не стал бы кричать о себе на весь мир, какая у него форма, как он знаменит, как при случае хотел бы вцепиться зубами в глотку собеседнику, а потом взорвать весь мир. Среди "потомков" все это считается плебейством, непотребщиной и человеконенавистничеством.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»