«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 6%

         Итак, заговор не удался, ни один "способ" не сработал, и нам предлагают считать это за неопровержимое доказательство того, что заговор был. А где же все время находился землячок Паша? Неужели не рядом с жертвой своей сардины, зловещей, как пули Каплан? Неизвестно. Может быть, уже писал донесение наркому: "Ваше задание выполнено: антисоветчик Шолохов больше ничего антисоветского уже не напишет". Отменно. Однако тут опять возникает несколько вопросов. Во-первых, что стало с гостями, которые ведь тоже ели эти сардины? Во-вторых, неужели профессионалы НКВД не могли придумать другой, более надежный и менее подозрительный способ транспортировки классика на тот свет? Ведь этим способам нет числа. В-третьих, уж если по тупости избран такой именно, то неужели в НКВД для столь важной операции не нашлось столь же безотказного средства, как у Сальери, о котором он говорил "последний дар моей Изоры"? Там сардинка не потребовалась. В-четвертых, врачи состояли в заговоре с НКВД и готовы были совершить убийство на операционном столе. Но, с одной стороны, как же так недосмотрели профессионалы, что среди этих негодяев оказалась порядочная то ли врач, то ли сестра-спасительница? С другой - если есть полная уверенность, что готовилось злодейское преступление, то почему же потом не привлекли к ответственности всех его участников, начиная со станичника Паши, тем более что известны и его фамилия, и место работы, и даже должность? И куда этот мерзавец девался? Но, главное, где же все-таки доказательства, что был двухступенчатый заговор, а не элементарное отравление рыбой, если и вообще-то что-то подобное данному эпизоду когда-то имело место?.. Авторы уверяют, что эту байку рассказывал сам Шолохов. А почему бы и не рассказать, отчего не потешиться, если перед тобой стоит целый взвод с открытыми ртами. Ведь он любил пошутковать. Будучи уже после смерти писателя в Вешенской, И. Жуков слышал от его вдовы: "Он же такой был выдумщик!"
         Уж наверняка в его натуре было что-то и от Христони из "Тихого Дона", и от деда Щукаря. Иначе не написал бы их с такой пронзительной достоверностью.
         Еще кошмарнее историю рассказывает В. Осипов. Он предлагает читателю обратить особое внимание на запись в дневнике Корнея Чуковского от 18 февраля 1964 года: "Сейчас ушел от меня Влад. Семенович Лебедев. Вот его воззрения, высказанные в долгой беседе: Шолохов - великий писатель, надорванный сталинизмом. "Разве так писал бы он, если бы не страшная полоса сталинизма? Вы, К. И., не знаете, а у меня есть документы (не один, а несколько! - В. Б.), доказывающие, что Сталин намеревался физически уничтожить Шолохова. К счастью, тот человек, который должен был его застрелить (опять избрали столь же примитивный способ; ну никакой фантазии у этих энкаведешников! - В. Б.), в последнюю минуту передумал. Человек этот жив и сейчас". Валентин Осипович, вы уже, как Кузнецов, тоже старый человек, скоро будем праздновать в Большом театре и ваше 70-летие. А чего ж темечко-то до сих пор такое мягкое? Неужели вас не удивило хотя бы то, что на последние слова Чуковский не ответил тут же стихами Есенина:

         Проведите, проведите меня к нему!
         Я хочу видеть этого человека!

         Того самого, который передумал в последнюю минуту, видимо, под впечатлением от "Тихого Дона". Не удивило вас и то, что этот человек, улизнувший от выполнения столь ответственного задания самого Сталина, судя по всему, продолжал оставаться на свободе, благоденствовал и даже пережил тирана. Это же так противоречит вашим картиночкам о том времени! А разве невозможно было найти уж если не другой, потише, поласковее способ умерщвления, то другого исполнителя ужасного замысла, который не читал "Тихого Дона"? А почему вы не принимаете во внимание, что этот Влад. Семенович был помощником Хрущева и, надо полагать, целиком разделял сталинофобию своего патрона? И почему бы вам не подумать: если Хрущев, не имея никаких доказательств, тем не менее в своем докладе на XX съезде, где столько беспардонного вранья, бросил на Сталина тень обвинения в убийстве Кирова, то разве умолчал бы он, имея подлинные документы относительно Шолохова? Наконец, через восемь месяцев после той задушевной беседы Хрущева свергли; вскоре, едва перешагнув порог пятидесятилетия, видимо, от огорчения умер Лебедев; через пять лет в глубокой старости скончался Чуковский; а всего прошло с тех пор больше 35 лет - и где эти сенсационные документы? Радзинский давным-давно устроил бы из них цикл телепередач, а Сокуров смастерил бы фильм.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»