«««Назад| Оглавление | Каталог библиотеки | Далее »»»

Прочитано: 6%

         Из книги в книгу переходит ужасный рассказ о том, как, по словам Колодного, "Михаила Александровича пытались разными способами отправить на тот свет". Жуков пишет: "Однажды в Москве знакомые люди из племени окололитературных прилипал пригласили Шолохова пообедать". Что за прилипалы? Откуда взялись? Сколько их? Куда пригласили? Когда дело было? Ничего не известно! Осипов более осведомлен: по его данным, это какой-то переехавший Москву земляк пригласил писателя к себе домой в гости. У Колодного сведения еще обширнее и правдоподобнее, ему известно даже имя злодея: "Некто Павел Буланов, земляк, служивший тогда в НКВД, приближенный наркома, уговорил Шолохова заехать к нему домой, выпить и закусить, что и было сделано. Съев закуску, писатель почувствовал невыносимую боль в животе". Что было на закуску? Неизвестно. Здесь осведомленнее Николай Федь: "Как-то в середине 30-х годов Шолохов и ответственный секретарь НКВД Павел Буланов возвращались вместе домой". Что за ответственный секретарь? Ведь НКВД не редакция, где есть такая должность. Откуда возвращались? Почему вместе? Не совсем ясно. Но слушайте дальше: "Буланов предложил заехать к нему: у жены, мол, гости, очень интересные люди, а заодно и щенка посмотришь". Странная жена: принимает гостей, когда муж на работе. А что за щенок? Какой породы? Откуда взялся еще один персонаж драмы? Может быть, он интереснее гостей? Неизвестно. Дальше: "Заехали, но в доме никого не было". А где щенок загадочной породы? Тоже смылся? "На столе беспорядок - рюмки, посуда, словно гости были и недавно ушли вместе с домашними". Надо полагать, это для того так, чтобы не было свидетелей задуманного смертоубийства. Драматизм нарастает: "Хозяин достал початую (словно своими глазами все видел) бутылку водки, придвинул баночку с консервами - там оставалась одна-единственная сардинка - и поднял рюмку:.." Как вы думаете, за что они выпили? За только что вышедшую третью книгу "Тихого Дона"? За первую книгу "Поднятой целины"?
         Ничего подобного! "Хозяин поднял рюмку: "Ну что, обмоем щенка..." Не слыхивал я, чтобы обмывали щенков, даже самых породистых, да еще отсутствующих в данный момент. Но дело совсем в другом: "Хозяин выпил и разделил пополам сардинку, но сам есть не стал. А Шолохов и выпил и закусил". Вот оно!.. И Жуков поддерживает сардинную версию: "Съев одну сардинку, писатель сразу почувствовал невыносимую боль в животе". Сардинка? Так, может, она просто оказалась несвежей? Отравление рыбой не редкость, тем более в ту пору, когда холодильников у нас в квартирах не было. Нет, уверяют нас литературоведы-сыщики, тут было не бытовое отравление, а первый способ транспортировки на тот свет. Это любезный землячок Паша или его странная супруга по приказанию наркома и, разумеется, с благословения товарища Сталина сыпанули в рыбку чего-то несъедобного, может, молотого стекла или сапожных гвоздей... Осипову ничего неизвестно ни про сардину, ни про стекло и гвозди, но он уверяет, что беда приключилась не сразу, не в гостях: "Отужинали вместе. Шолохов возвратился в гостиницу и в полночь почувствовал страшную боль". В этом уверяет и Федь: "В гостинице почувствовал невыносимую боль в животе". Писателя срочно отправляют в больницу. Жуков не знает, кто и в какую больницу, а энциклопедисту Колодному точно известно: в кремлевскую, что, конечно, опять весьма правдоподобно. С этим согласен и Федь. У Осипова сюжет сложнее, драматичнее: "Шолохов нашел силы вызвать Кудашева, который добился врача из правительственной больницы. Тот приказывает после осмотра: быть операции! Диагноз - приступ аппендицита. Свезли в больницу. Жуков: "В больнице врачи сказали: "Острый приступ аппендицита. Необходимо немедленно сделать операцию". Об этом пишет и Федь. Примерно то же и у энциклопедиста, только после каждой фразы восклицательный знак. Осипов: "Пока хирургов ждали, сестра подошла - молчит, но взгляд и жесты так выразительны, что Шолохов понял: надо бежать..." Сестра?
         У Жукова несколько иной вариант: "Михаил Александрович заметил, что одна из врачей все время, не отводя глаз, пристально смотрит на него, как бы говоря взглядом: "Не соглашайся". Это, мол, "второй способ" смертоубийства. То же самое слово в слово и у Колодного, только в конце опять восклицательный знак. На враче настаивает и Федь. Далее все в один голос: "Писатель так и поступил. И это спасло его. В действительности никакого аппендицита не было. Отравление скоро прошло, боли утихли". Осипов не согласен, что боли утихли сами собой: "Уж как удалось, неизвестно, но Кудашев помог вернуться в гостиницу и раздобыл теплого молока. Отпоил. Приступов аппендицита больше никогда в жизни не было". Федь уверяет, что спас вовсе не Кудашев: "Отравление снял гостиничный повар, любивший писателя".

«««Назад| Оглавление | Каталог библиотеки | Далее »»»