«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 97%

         Надоели эмоции нации
         вашей,
         как и ее махинации...

         Что за нация? Разумеется, гваделупская. А какие "махинации"? Об этом сказано выше очень много.

         И обрыдли все ваши сенсации
         средствам массовой информации.

         Что за "сенсации"? Да хотя бы вот эти самые две "Саги", поданные как шедевры.
         Для полноты впечатления повторим целиком:

         Получается, стало быть, вот как:
         Слишком часто мелькаете в сводках
         новостей,
         слишком долгих рыданий
         жаждут перечни ваших страданий.
         Надоели эмоции нации
         вашей,
         как и ее махинации.
         И обрыдли все ваши сенсации
         средствам массовой информации.

         Так сказал покойный Слуцкий. Его с горечью и болью дополнила здравствующая Юнна Мориц:

         Как мало в России евреев осталось,
         Как много жида развелось...

* * *

         Как вы помните, Аксенов возмущался по телевидению похабной песенкой "Ты целуй меня везде". Но Боже милостивый, какие сексуальные загогулины вытворяет сам со своими персонажами именно везде: на свободе и в заключении, на фронте и в тылу, в московской маршальской квартире и в деревенском чулане, на сеновале и на снегу, в библиотеке и в шкафу, даже в лесу на свежем пеньке... И притом - со всеми персонажами: с маршалом и домработницей, с полковником и женой маршала, с офицерами и солдатами, с поэтессой и художником, с теннисистами и мотоциклистами, с марксистами и троцкистами...
         Романист вроде бы осуждает "похотливые фантазии" своего персонажа Маслюкова, полковника, и "мотивы ненасытной похоти" самого Берии, маршала, но сам-то изобретает уж такие "фантазии", что и полковник и маршал не годятся ему в подметки. Каждая половая связь или помыслы о ней носят в романе не обычный житейский характер, а изощренно-редкостный. И каждая сцена описана дотошно, обстоятельно, все названо бесстыдными словами безо всяких умолчаний, - так и видится при этом пускающий слюну похотливый старичок вроде Федора Павловича Карамазова, мечтающего о Грушеньке.
         Начать хоть с самого как бы невинного - с мечтательного, виртуального блуда, т. е. не сбывшегося или, как сказано в Писании, с блуда "в сердце своем". В семье Градовых лет сорок служит домработница Агаша, смирное, преданное деревенское существо. И вот, оказывается, какие страсти одолевали ее: "Тихонький скрип в ночи, и Борюшка (т. е. хозяин-то, профессор) входит, ласкает, и милует, и мучает немножко, и мы все трое еще больше друг друга любим - и Борюшка, и Мэрюшка (его жена), и Агашенька... Несметное количества раз грешила в мечтах!"
         Трудно, конечно, поверить, чтобы простая деревенская женщина всю жизнь мечтала о "любви втроем", как было, допустим, у изощренных интеллигентов Зинаиды Гиппиус, Мережковского и Философова, но Аксенову хочется этого, и ему нравится именно такая Агаша. Почему? Не автобиографический ли здесь момент? Или писатель уверен, что это он показывает глубину и сложность человеческой натуры, в частности, простой русской женщины?

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»