  |
 |
Прочитано: 94% |
«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»
|
|
Прочитано: 94% |
"Завтра" в N10 откликнулась на мою новую книгу "Александр Солженицын" (М.: Алгоритм, 2003). За столько лет сотрудничества - впервые, если не считать погромной статьи обо мне одного печального автора, которого среди нас, увы, уже нет... Merci.
Редакция сделала это довольно странно: напечатала не свой материал, а взяла статью Ивана Голубничего "Осиновый кол" из "Московского литератора" N2 с. г., по своему разумению препарировала её, т.е. раза в три усекла, приглушила некоторые мотивы положительного смысла, проделала некоторую трансплантацию, наконец, отрезала голову и в таком лихом виде пустила гулять. Что ж, свобода, она и без головы свобода...
Более всего в этой вивисекции огорчает вот такая трансплантация: "По мнению Бушина, Солженицын - фальшивый фронтовик, фальшивый лагерник..." В статье И. Голубничего нет слов "по мнению Бушина", а в моей книге нет слов "фальшивый фронтовик, фальшивый лагерник".
Фальшивый фронтовик тот, кто не был на фронте, но уверяет, что был; кто служил в военторге или в ансамбле песни и пляски, а говорит, что в пехоте и т.п. Но Солженицын был на фронте и служил не в ансамбле. Этого никто не отрицает, никогда не отрицаю и я.
Тут дело совсем в другом: будучи вовсе не фальшивым участником войны, Солженицын, однако же, свое фронтовое прошлое раздувает до несуразно- героических размеров. Так, ещё в своем известном письме IV съезду писателей СССР в мае 1967 года он величал себя "всю войну провоевавшим командиром батареи" ("Слово пробивает себе дорогу", М., 1998. с. 215). Естественно, этому все поверили так же, как, допустим, покойный Георгий Владимов, выступивший тогда в поддержку "боевого офицера, провоевавшего всю войну" (там же, с. 224). Между тем позже обнаружилось, что в автоаттестации Солженицына была и прямая вельмигласная ложь, и ловкая ложь умолчания: он пробыл на фронте далеко не "всю войну" и командовал не огневой батареей, как все мы поняли из его слов, а батареей звуковой разведки. А это не совсем то же самое, чем командовал поручик Толстой на Четвертом бастионе Севастополя в 1855 году или лейтенант Бондарев в 1942-м на реке Мышковой под Сталинградом.
В 1970 году в автобиографии для Нобелевского комитета Солженицын вопреки прежним заявлениям писал, что "с начала войны" (на самом деле не с июня, а с октября 41-го) попал ездовым в обоз (в тыловом Приволжском военном округе) и в нем провел зиму 1941/42 года. Сейчас уверяет, что из обоза "сверхсильным напором добился перевода в артиллерию" ("Литгазета", 23 окт. 2003). Можно опять ошибочно подумать, что человек добился перевода на фронт. А на самом деле он попал не на фронт, а в артиллерийское училище в тыловой Костроме.
Окончил его в ноябре 1942 года. И "с этого момента", продолжал он в автобиографии, "непрерывно провоевал, не уходя с передовой, до ареста в феврале 1945 года".
В "Архипелаге" можно прочитать ещё и такое: "Я и мои сверстники воевали четыре года", "Четыре года моей войны" и т.п. На самом деле попал на фронт лишь весной 1943 года, а последние три месяца войны пребывал уже в Москве. Так что "его война" - это не четыре фантастических года, а меньше двух. Первых самых отчаянных лет войны с их отступлением, котлами, приказом "Ни шагу назад!", рывком вперёд и трех последних кровопролитных месяцев Александр Исаевич не видел.
А он ещё и рисовал вот какую картину своего "четырехлетнего" героизма: "Мы месили глину плацдармов, корчились в снарядных воронках..." "Господи! Под снарядами и бомбами я молил тебя сохранить мне жизнь..." "11 июля 1943 года. ещё в темноте, в траншее, одна банка американской тушенки на восьмерых и - ура! За родину! За Сталина!"
«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»
|
| ||||||||
|
|
|
|
|
|
|
|||