«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 78%

         А фонтан жидоедства опять заработал: "Прослеживая дальше культурную работу, как пропустить в 30-е годы и всеохватные достижения композиторов-песенников. Тут Исаак Дунаевский, как утверждала официальная критика, писал "лёгкие для усвоения песни, прославлявшие советский образ жизни ("Марш веселых ребят", "Песня о Каховке", "Песня о Родине", "Песня о Сталине")".
         Да, песни Дунаевского, не то что нынешние, прославляли наш образ жизни, были лёгкими для усвоения, мелодичными, а главное - они правдивы и говорят о любви к Родине. Их пел весь народ. Взять хотя бы первую из них на слова В. Лебедева-Кумача:

         Шагай вперёд, комсомольское племя,
         Шути и пой, чтоб улыбки цвели...

         Это 1934 год. Солженицыну было тогда шестнадцать лет, состоял в комсомоле. Так что, уже в ту пору вас, полупочтеннейший, тошнило от шуток, песен и улыбок сверстников? Они мешали мечтать о Нобелевской премии? Или только теперь стало муторно от несварения желудка?

         Мы покоряем пространство и время,
         Мы молодые хозяева земли...

         Так и было. А кто ныне хозяева земли, её недр, заводов и фабрик? Почитай майский номер журнала "Форбс". Там эти хозяева названы по именам. Сто красивейших имен...

         Когда страна быть прикажет героем,
         Из нас героем становится любой...

         Ну, не любой, конечно, это естественно, не следует понимать буквально, тут поэтическое преувеличение, кое-кто стал не героем, а злобным клеветником войны, но отрицать массовый героизм советских людей во время Великой Отечественной на фронте и в тылу не посмел ещё никто, кроме автора "Архипелага".

         Мы можем петь и смеяться, как дети,
         Среди упорной борьбы и труда, -
         Ведь мы такими родились на свете,
         Что не сдаемся нигде и никогда.

         Что тут не так? Почти вся Европа чуть-чуть потрепыхалась и покорно легла под Гитлера, а мы нигде и никогда не думали сдаваться - даже в дни, когда враг стоял в 27 верстах от Москвы, даже когда он вышел к Волге, водрузил свой флаг на Эльбрусе.
         А "Песня о Родине" Дунаевского на слова того же Лебедева-Кумача! Да это был наш второй гимн, её мелодию ловили во всём мире - она была позывным Советского радио.
         Профессор М. Белов писал недавно в "Патриоте" N19: "С удивлением и возмущением услышал я недавно на "Радио России" интервью патриарха Алексия, который утверждал, что слово "родина" до нападения фашистской Германии было у нас чуть ли не под запретом, что, только когда пришла нацистская беда, прозвучали слова "братья и сестры", вспомнили имена Александра Невского, Димитрия Донского, Минина и Пожарского". Профессор объясняет это нелепое заявлением тем, что, мол, Алёша Ридигер был до войны малолетком и не помнит то время. Думаю, что дело не в этом. Когда началась война, ему все-таки шел тринадцатый год, но, сын настоятеля церкви, жил он, за исключением последнего советского года перед войной, в буржуазной Эстонии. Возможно, там и был запрет на слово "родина", не знаю... Восходя по церковной иерархии от дьякона до епископа, будущий патриарх прожил в Эстонии до тридцати с лишним лет, оставляя её лишь года на два-три для учебы в Ленинградской духовной школе, а затем - в академии. Конечно, мимо внимания сына церкви, так долго жившего вне России, многое из внецерковной русской жизни могло пройти мимо. А вот если в 1947 году, как полагается в восемнадцать лет, он пошел бы служить в армию, а не оказался странным образом в духовной школе, то принял бы довоенную присягу. А в ней были и такие слова: "Я всегда готов... выступить на защиту моей Родины..." Если бы принял в юности присягу, то в старости не стал бы морочить мирянам голову о запрете до войны слова "Родина".

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»