  |
 |
Прочитано: 51% |
«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»
|
|
Прочитано: 51% |
Во время своего грандиозного похода в мае-июне 1994 года из Владивостока на Москву Александр Солженицын, как известно, время от времени в наиболее примечательных пунктах разбивал литературно-политические биваки. Так было и в Омске - там, где великий Достоевский отбывал кандальную каторгу.
Во многом это был типичный для всего похода бивак. На встрече с жителями города писателю довелось услышать, как и везде, горькие, проникнутые болью и гневом слова о нынешнем положении народа. Чего стоят хотя бы только выступления Г.В. Кудрявцевой, врача с "телефона доверия", говорившей о нищете, бездуховности, одичании людей, или инженера П. Рычкова, на примере своего предприятия нарисовавшего страшную картину резкого расслоения общества, нарастающей враждебности в нем, верно сказавшего, что "нас загоняют в денежное рабство".
С другой стороны, как и везде, прозвучали выступления в немалой степени наивно-благостные. Так, один оратор возлагал особые надежды на то, что Солженицын - нобелевский лауреат и потому "сможет определенным образом повлиять на развитие процессов, которые стали неуправляемыми". Три с лишним года тому назад в ответ на мою статью, в которой я неласково писал о таких махровых прогрессистах, как Анатолий Собчак и Гавриил Попов, старый, больной ветеран войны омич В.М. Вершинский прислал мне возмущенное письмо. Там были и такие строки: "У нас в Омске очень много говорят и пишут о ветеранах, какая, мол, огромная забота им уделяется. Но это все трепотня председателя облсовета Леонтьева и ему подобных. На ветеранов чихают, делая лишь для себя красивую жизнь. Они даже запрещают оказывать помощь старикам-одиночкам. А я уверен, Собчак и Попов обязательно обратили бы на это внимание". Ах, дорогой Василий Михайлович, неужели до сих пор пребываете в этой уверенности? Попов, как известно, сбежал от ответственности, а как живут ленинградские ветераны под совиным крылом Собчака, спросите у них... И Солженицын поможет нам ничуть не больше, чем эти два махровых. Тем паче что ведь Нобелевская премия его весит ничуть не больше, чем такая же премия Горбачева, ибо она выдана хотя и раньше, но за такого же смысла заслуги.
Да и кто считается ныне с какими-то там премиями, званиями, регалиями? Ты дело сделай, поступок соверши, ты властному мерзавцу пощечину залепи. Тогда тебе поверят. Но с этим у Александра Исаевича ныне, увы, негусто. Вот щелкнул он мимоходом своего солауреата Горбачева, потом Гайдара, Жириновского, Бессмертных. Иной скажет: "Лихо!" Но нет, это, как всегда у Солженицына, сделано расчетливо, обдуманно, взвешенно: названные фигуры весьма различны, но есть у них одна общая и важная для их обидчика черта, которая и подвигла его на столь отчаянный поступок, - все они не у власти.
А конкретно против какого-нибудь Чубайса или Шумейки он и словечка не молвил. ещё бы! Ведь эта публика церемониться не станет, у них не заржавеет. К тому же как не принять в расчет и то, что любезный друг Лужков, встретивший его на Ярославском вокзале с объятьями и лобзаниями, предоставил пятикомнатную квартиру с двумя ваннами и двумя сортирами в том самом роскошном, с иголочки, правительственном доме, где уже обитали, ползали по этажам шумейки да бурбульки. Да неужто он их на новоселье не позвал? И попробуй вякни теперь против хоть одного. Лужков-то, вестимо, друг наперсный, но если он недрогнувшей рукой отключал всю систему жизнеобеспечения в квартирах и дачах председателя Конституционного суда, вице-президента, а потом и у парламента страны, у всего Белого дома, то что ему стоит отключить пару сортиров в квартире приезжего литератора из Ростова-на-Дону. Куда в таком разе бежать? К Чубайсу? Он же зелененькие будет требовать за каждый визит.
В своей беспощадной критике Александр Исаевич умело обходит не только опасных конкретных лиц, но и опасные конкретные вопросы. Например, ещё во Владивостоке его прямо спросили о Курилах. Он ответил: "Надо соблюдать приоритетность проблем. Сейчас 25 миллионов русских оказались вне России. Вот когда решим эту проблему, тогда проблема Курил решится сама собой". Ах, до чего ловко! Он, как видим, в принципе не против отдать Курилы, но в данный момент сумел и русский патриотизм выказать, и японцев, издающих его Сочинения, не обидеть, и системность мышления продемонстрировать... Но ведь вот на что всё это похоже. Находясь ещё в ссылке, Солженицын заболел. Говорит, раком. И поехал он из своей ссылки в Ташкент лечиться. Там, как водилось, встретили ссыльного страдальца наилучшим образом и довольно быстро вылечили. Теперь он уверяет, что главную роль тут сыграло не умелое, внимательное и бесплатное лечение руками высококвалифицированных советских врачей, а его собственное страстное желание написать "Архипелаг" (и получить Нобелевскую премию). Раньше уверял, что его выздоровление - это вообще лишь промысел Божий, и ничего больше. Теперь на сей счет почему-то молчит... И вот представим себе, что тогда по приезде в Ташкент у Солженицына начался бы острый приступ аппендицита, надо оперировать, или хотя бы нестерпимо заныл зуб. Приходит он с перекошенным ликом к тамошнему врачу по специальности: "Умоляю, помогите!" А тот отвечает: "Надо соблюдать приоритетность проблем. У вас же не то рак, не то грыжа. Вот когда вылечим вас от рака, тогда и займемся аппендицитом, зубом. А то мы, допустим, поставим вам серебряную пломбу, а вы, чего доброго, глядь, и сыграли в ящик. Это неэкономично. Приоритетность проблем прежде всего!" Хотел бы я в сей момент видеть мордашку Александра Исаевича... Да, и по причине столь очевидной уклончивости нобелиата его возможность повлиять на то, что происходит в стране, представляется более чем сомнительной.
«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»
|
| ||||||||
|
|
|
|
|
|
|
|||