«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 13%

         За делами да заботами никто зубрилу за эту проповедь не выпорол. Никто не ткнул его носом в то, что закон-то действительно не очень хороший, если его железно прилагать к каждому отдельному человеку, к любому индивидууму. Но ведь марксисты же этого не делают! То ли в спешке, то ли действительно уж очень плох был учебник, но Саня-студент сделал в свое время усеченную выписку, а понять её расширительно - не собрал ума. Настоящие марксисты понимают вопрос так: ОБЩЕСТВЕННОЕ бытие определяет ОБЩЕСТВЕННОЕ сознание, причем определяет, само собой ясно, в самых общих чертах. Что же касается отдельного человека, то о нем у марксистов, разумеется, есть соответствующие оговорки, хотя бы у того же Ленина: "Личные исключения из групповых и классовых типов, конечно, есть и всегда будут" (Ленин В.И. ПСС, т. 56, с. 207.).
         Никто этого, повторяем, увы, не сказал ему. Поощренный безнаказанностью, зубрила уж совсем распоясался. "Да что мне Маркс! Да мне ль его бояться!" И снова с великой болью обманутой любви ринулся в бой против марксизма. Вернее, против своей картотеки. Так как при этом в какой-то мере все же приходилось иметь дело с мыслями и высказываниями людей, которых, как говорится, голой рукой не возьмешь, то "обманутый-в-любви" и не действовал голой рукой, а всегда вооружал её - то ножницами, то клеем, то краской.
         Но вот он вытягивает клювиком из ящичка карточку, и мы читаем на ней, что к глазах Маркса такое обращение с заключенными, при котором они имеют (да, именно "имеют", а не "не имеют"!) возможность "читать книги, писать, думать и спорить" означает обращение "как со скотом" ("Архипелаг", т. 2, с. 142). Всякий согласится, что взгляд, мягко выражаясь, более чем странный, но в карточке точно указан адрес: "Критика Готской программы". Снимаем с полки 19-й том последнего Собрания сочинений Маркса-Энгельса, находим "Критику", в ней на странице 51-й есть маленький раздельчик - "Регулирование труда заключённых". Слова "как со скотом" тут действительно имеются, но вот в каком, однако, контексте: Маркс пишет, что рабочие вовсе не хотят, "чтобы с уголовными преступниками обращались как со скотом", - только и всего!
         Но Солженицын опять лезет клювиком в свой философский ящичек и вытягивает новую карточку. На сей раз попалась о Ленине. В ней речь идет об одной телеграмме, посланной Владимиром Ильичем 9 августа 1918 года Пензенскому губисполкому в связи с контрреволюционным восстанием в губернии. Солженицын пишет, что Ленин требовал: "провести беспощадный массовый террор...". Массовый? Это что же - террор против масс? Ленин требовал провести террор против рабочих и крестьян? Да уж как видите сами, говорит нам Солженицын и опять точно указывает источник: Собрание сочинений, 5-е издание, том 50-й, страницы 144-145. Открываем нужную страницу и действительно читаем: "провести массовый террор..." Да, да, массовый. Но там, кажется, ещё что-то? Вглядываемся: "массовый террор против кулаков, попов и белогвардейцев". Эге, вот они, ножницы-то опять где пригодились. Хвать! - и террор против мироедов да контрреволюционеров превращается в террор против трудящихся. Ловко!
         В этой же телеграмме обращается внимание читателя на следующие слова Ленина: "сомнительных запереть в концентрационный лагерь вне города". Подумать только, негодует "обманутый-в-любви", запереть "не виновных, но СОМНИТЕЛЬНЫХ"! Ну, на такое, мол, попрание законности и свободы способны только большевики!
         Но вот какое любопытное рассуждение встречаем мы у него в другом месте "Архипелага". Рассказывает о якобы имевшем место заговоре заключенных в одном из лагерей. Насколько тут все достоверно и правдиво, судить трудно. Во всяком случае, сам рассказчик ничего своими глазами не видел, так как был уже освобожден (май 1954 года), и повествование его от начала до конца - с чьих-то слов, если не голая собственная выдумка, и много в нем сбивчивого, противоречивого. Но в данном случае это и несущественно, важно другое. По его словам, руководитель заговора, размахивая финкой, "объявлял в бараке: "Кто не выйдет на. оборону - тот получит ножа!" Угрозой, страхом смерти гнать не желающих идти людей на затеянное тобой крайне опасное, может быть, даже роковое дело, - вот уж, казалось бы, где наш защитник прав человека должен вознегодовать во всю мощь своих легких и голосовых связок, когда-то при попытке поступления в театральную студию забракованных Юрием Завадским! Но, странное дело, ничего подобного не происходит, и угрозу кровавой расправы над не желающими принимать участие в заговоре он спокойно и уверенно квалифицирует так: "Неизбежная логика всякой военной власти и военного положения..." ("Архипелаг", т. 3, с. 99, 380)

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»