«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 86%

         Я что-то лепечу о работе, самочувствии. А Берия уже стоит и трагическим голосом говорит:
         - Товарищ Сталин, разрешите я допью его бокал за ваше здоровье.
         У Сталина только глаза поблёскивают насмешливо, а может, выпил уже достаточно и шальные мысли витают в его голове. Мне даже дурно стало. Схватился я за бокал и держу накрепко, а Берия руки мои пытается оторвать.
         - За товарища Сталина хочу выпить, - и тонкие губы его белеют и кривятся в усмешке.
         Чувствую, он пьян, и, чем всё кончится, предсказать трудно. Тогда я встаю, говорю здравицу в честь Сталина и, собрав все силы, допиваю фужер.
         Тяжело он мне дался. В таких объёмах я не пивал, да тогда и вообще пил редко. Сижу и чувствую, что во мне хмель растекается, каждую клеточку дурманит, аппетита уже нет, лишь дурнота наваливается. Смотрю, а уже бокал снова полон, и тост теперь за Берию. Ну, думаю, пропал. Отпил немного, поставил фужер за графин и пытаюсь дотянуться до закуски. И кусок поросятины присмотрел, как слышу - Сталин говорит:
         - А почему товарищ Ильичев за нашего уважаемого Лаврентия не хочет выпить? Обиделся или не в ладах с нашими органами? Если обида, тем более надо выпить мировую.
         - Товарищ Сталин, - лепечу не своим голосом, - да я ещё дух не переведу...
         И чувствую, что могу что-то не то сказать, мол, не вождь же он, но умолкаю.
         - Нэ может он, - обращаясь к собравшимся, не глядя на меня, говорит с явным акцентом Сталин. - Давайте, товарищ Ильичев, я выпью ваш маленький бокал за уважаемого Лаврентия, нашего друга.
         И опять я хватаюсь за фужер и уже без здравиц пью, захлёбываясь. Пили мы ещё за кого-то, и меня уже не надо было просить, я лишь изредка взглядывал на тот высмотренный мной кусок поросятины, а потом заметил, что его уже нет. Да и есть мне расхотелось. Воспоминания одолели, байки и анекдоты журналистские рассказываю, вижу - все смеются, с интересом на меня смотрят. Запомнил я, что когда уходил, то Маленков, помогая одеться, поддерживал меня за плечо.
         ...Только через несколько лет я узнал, что было потом. А потом было следующее. Все вернулись за стол, и Сталин спрашивает:
         - Так что будем делать с главным редактором "Правды"? Назначать ли Ильичева?
         - Пьёт много, товарищ Сталин, - говорит Берия.
         - Да и на язык не воздержан. Посолиднее бы надо человека, поосновательнее.
         - Согласен, Лаврентий, - сказал Сталин, - предлагайте, кого назначать.
         - Вот так всё это было, - продолжает Л. Ф. Ильичев, с печалью вспоминая события сорокалетней давности. - Назначение моё не состоялось, а пришёл главным редактором "Правды" Шепилов. С тех пор газетная работа у меня закруглялась. А с переходом в МИД и ЦК вовсе кончилась. Но я не жалею. Не жалей и ты, а когда сможешь - пиши, перо из рук не выпускай.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»