«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»
Прочитано: 49% |
Совмин СССР подготовил ряд крупных постановлений по реформированию экономики. Николай Иванович лично прилагал много сил для их выполнения. Но помощь ему оказывали недостаточную, отовсюду звучали слова критики. Это, конечно, нервировало премьера. На заседаниях он всё чаще присоединялся к голосам тех, кто считал, что неквалифицированные нападки на действия правительства со стороны печати только ухудшают дело. Выступал Рыжков и против складывающейся самоедской линии в области идеологии, но это оборачивалось для него только новыми неприятностями.
Он не раз говорил на Политбюро:
- Объясните мне, пожалуйста, почему правительство критикуется, причём безграмотно и расхлыстанно, как на базаре, а подготовленные ответные статьи, объясняющие истину, в печати так и не появляются? Какая же это гласность?
Но Николай Иванович напрасно выступал с такими речами, ибо после них, как он однажды признался, критиков становилось всё больше. Вскоре, чтобы найти возможность выступать в печати министрам, другим хозяйственным руководителям, он предложил создать еженедельник "Правительственный вестник". Но кто мог читать эту малоизвестную, малотиражную газету, особенно в первые месяцы её существования?
Изменения в отношениях Рыжкова и Горбачёва начали заметнее проявляться после поездки Николая Ивановича в Армению, где произошло сильное землетрясение. Рыжков вдруг раскрылся для многих с другой, новой стороны. Он активно работал по ликвидации последствий землетрясения и эффективно решал вопросы, хорошо выступил несколько раз по телевидению. После поездки в Армению рейтинг Рыжкова возрос, и это болезненно укололо Горбачёва, чей авторитет уже в ту пору катился "под гору".
- А Николай-то у нас популист, - сказал тогда М. С. Горбачёв, - в политику углубляется, а ему нужно делом заниматься, лучше решать хозяйственные вопросы.
Горбачёв со времени знакомства звал Н. И. Рыжкова Микола или Николай. Обращался он, как я говорил, ко всем на "ты", даже к незнакомым людям. И только Громыко побаивался и никогда не переходил на фамильярность.
Возможно, самостоятельность в действиях Николая Ивановича углубила трещину в отношениях между генсеком и премьером, хотя были и другие причины. Уже тогда Рыжков требовал более решительных действий по наведению порядка в стране, повышению дисциплины. Со временем это стало болезненно восприниматься, и Горбачёв с неприязнью видел в Рыжкове и некоторых других членах Политбюро своих личных соперников и противников и не упускал возможности их покритиковать. Рыжков, как я говорил, скоро тяжело заболел и был отправлен на пенсию. Так закончились отношения ещё с одним из соратников, который помогал подниматься Горбачёву наверх.
Первое время все предложения и выступления М. С. Горбачёва на заседаниях Политбюро активно поддерживал А. А. Громыко. Он, как комиссар в момент атаки, первый поднимался из окопа и защищал даже то, в чём не очень разбирался или не знал достаточно глубоко. Но прошло время, и Андрей Андреевич стал всё больше помалкивать. Ему вообще было трудно работать в этом возрасте, особенно при таком генсеке. Председатель Президиума Верховного Совета должен был заниматься и международными делами, которые знал блестяще. В этом ему отказали с первых дней, и он фактически был изолирован от принятия решений по внешней политике. Во всяком случае, Громыко не знал о многих деталях встреч и бесед Горбачёва с руководителями других стран. Записи бесед этих встреч направлялись генсеком членам Политбюро всё реже и реже. Многие переговоры, соглашения остались тайной для руководства страны, включая руководителя кабинета министров и многих других. Это относится к Министерству обороны, КГБ, внешнеэкономическим службам. Не знали в полном объёме о внешнеполитической деятельности генсека-президента члены Политбюро, Совета Безопасности, руководители союзных республик. Где оседали эти записи, я сказать не могу. Во всяком случае, ко мне они часто не попадали.
«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»
| ||||||||