«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

прочитаноне прочитано
Прочитано: 47%


         "Мы вступаем в такой этап, когда не будет неприкосновенности частной жизни, не будет секретов от властей... Подслушивание телефонных разговоров и установка подслушивающих устройств достигли невероятных масштабов и не поддаются сколько-нибудь эффективному контролю... Настанет время, когда никто не будет уверен в том, что каждое его слово не фиксируется в целях использования в будущем; когда каждый будет бояться, что его самые сокровенные мысли принадлежат не только ему, они известны властям; когда самые конфиденциальные и интимные разговоры будут достоянием чужих ушей. И когда это время придёт, неприкосновенности частной жизни и свободе настанет конец".
         Что, опять цитата из Оруэлла? Нет, слова видного американского юриста Уильяма Дугласа, обобщающие не прочитанные утопические романы, а текущие судебные дела. Произнесены они были ещё на полпути между двумя 1984-ми, книжным и календарным, в 1966 году. С тех пор практика, подсказавшая юристу гневные слова, не прекратилась, она продолжается.
         "Полиции мыслей" из романа и не снились перспективы, открывшиеся перед её наследниками не из книжки, а наяву. Не предвидел Оруэлл современных компьютеров, способных хранить в своей необъятной памяти миллионы электронных досье на каждого, кто добился сколько-нибудь приметного положения, кто хоть чем-нибудь, хоть когда-нибудь обратил на себя внимание властей предержащих. Не предвидел, что телефонные, да и обычные разговоры можно не только подслушивать, но и хранить на магнитной ленте десятками лет. Не предвидел, что можно подглядывать и даже снимать сквозь стены, направленными микрофонами улавливать шёпот в соседнем квартале, а при желании ещё и монтировать записи так, что даже близкие друзья и родственники примут их за подлинные, хотя человек ничего подобного не говорил.
         И поневоле задумываешься: как чувствовали бы себя в эдаком "свободном мире" персонажи полувековой давности - о'брайены, гиммлеры, мюллеры? Неплохо, надо полагать. Позавидовали бы нынешнему техническому обеспечению подозрительности и слежки. Погоревали бы, что не было в их арсенале таких возможностей. И наверняка подивились бы новейшим достижениям "науки допроса", фантастическому прогрессу в "выкручивании рук".
         В самом деле, что умел Мюллер? Кое-что умел. Но ведь то же самое, по существу, умели ещё инквизиторы в средние века. Электричества они не ведали, это верно. Не ведали и крематориев, обходились кострами. Тут Мюллер их безусловно превзошёл. И тем не менее гарантировать победу над жертвой он не мог, как не мог и Торквемада. Голубая мечта палачей об абсолютной пытке, которой не выдержал бы никто, о "комнате 101", где сдавались бы самые стойкие, оставалась неосуществлённой. Вплоть до последней трети XX столетия.
         ...В 1980 году адвокат Джозеф Раух обратился в вашингтонский окружной суд от имени девяти канадцев, полностью утративших дееспособность и не умерших лишь благодаря заботам родственников. Все девять страдают галлюцинациями, не могут ни читать, ни писать, ни общаться с окружающими, почти не помнят своего прошлого. В 60-х годах они были пациентами клиники Монреальского университета, где по заданию Центрального разведывательного управления США проводились эксперименты по "управлению поведением" - проверялось действие препаратов, подавляющих волю и заставляющих человека выполнять любые приказы. В группе подопытных были 53 человека, 44 из них уже скончались. Теперь, с опозданием на полтора десятка лет, адвокат потребовал от ЦРУ компенсации девяти оставшимся в живых.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»



 
Яндекс цитирования Locations of visitors to this page Rambler's Top100