«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 45%

         А ведь это, подумал я, вопрос вопросов: что человек может? Один отдельно взятый человек, песчинка, пылинка, - что может он противопоставить кипению мировых страстей, экономическим и политическим катаклизмам? Как противиться силам, в тысячи и миллионы раз превышающим собственные ничтожные силёнки? Казалось бы, немыслимо. Человек не просто немощен - он подвержен случайностям, досадным и злым, его швыряет по стремнинам, засасывает в омуты, выносит на мели. И большинство так и плывёт по течению, довольствуясь сознанием своего бессилия и утешаясь именно таким, то вялым, а то агрессивным: "А что я могу?.."
         Но кто-то первым высек искру и кто-то изобрёл колесо. Пересёк океан и поднялся на неприступные горы. Дерзнул подумать, что Земля вертится. Усомнился в непреложности постулатов Эвклида. Пошёл на таран.
         Кто-то первым указывал человечеству путь с вековечных мелей и кто-то первым выплывал из омутов, какие в изобилии закручивала история науки и общества. Кто-то обязательно был первым, кто-то создавал прецедент...
         Питер не задавал мне вопроса, что он может сделать для меня лично. И всё же померещилось, что как бы чуть-чуть и задал. Ни на что серьёзное, тем более протрезвев к утру, он бы не решился: лётчик-то лётчик, да обломавший крылья и к новому рискованному полёту уже не пригодный. Послать его, скажем, в посольство было бы беспросветной утопией. А вот слегка раздвинуть его полномочия, отклониться с его помощью от согласованного с "опекунами" маршрута - дело реальное.
         - Свози меня в Хэй-он-Уай, - попросил я.
         - Что ты там забыл? - откликнулся он. - В пыли давно не копался? А впрочем, поехали. Там неподалёку занятнейший кабачок есть. Тринадцатого века...
         В английском языке, как известно, нет чёткого "ты" и "вы": заведомо на "ты" обращаются только к богу, и то лишь в пределах канонических молитв, неизменных на протяжении многих столетий. При переводе сколько-нибудь современных произведений местоимения выбираются эмпирически, исходя из отношений, темперамента и норова персонажей. Так же приходится поступать и мне: называть Уэстолла на "ты" я не в состоянии, даже когда обращаюсь к нему вроде бы по-свойски - "Джим". Но и приписывать Питеру церемонное "вы" рука не поднимается, хотя всё-таки прошу не забывать, что диалоги в этой книге - на девять десятых переводные и разницы между "ты" и "вы" в действительности нет.
         Хэй-он-Уай - посёлок-переросток, а может, город-недомерок, каких в Уэльсе пруд пруди. Многие из них ныне полупокинуты и потихоньку приходят в упадок: здесь жили шахтёры, а шахты закрылись. Или железнодорожники, но железные дороги захирели, заржавели или просто снесены. Уровень безработицы в Уэльсе - едва ли не наивысший в стране. Характерная деталь здешнего пейзажа - табунчики одичавших лошадей: их предки таскали вагонетки по штрекам, крутили вороты подъёмников, были при деле. Потом лошадей за ненадобностью повыпускали на волю. Пособие по безработице им не нужно, травы хватает, а они, никак не избавишься от впечатления, грустят. Тоскуют. Люди разъезжаются из этих оскудевших работой краёв - им уезжать некуда.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»