«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 6%

         На встрече у Малербы присутствовал собственный корреспондент Агентства печати Новости Александр Бангерский. Именно там и тогда я узнал от него о трагедии рейса 007. В разговор включились хозяева, знакомые с существом дела лишь по буржуазной печати, и у меня возникла возможность сразу же сопоставить две версии, две системы оценок. На следующее утро я купил "Интернэшнл геральд трибюн" и журнал "Тайм" ("Правду" так и не нашёл, в одном киоске предложили августовскую, где на эту тему, конечно же, не было ни строчки). Да, не пожалели красок господа комментаторы, чтобы живописать "зверскую атаку" советских истребителей на беззащитный "боинг"! А ведь истинные факты, если не все, то многие, уже вскрылись и были обнародованы...
         Но то было наутро. А пока что, когда мы распрощались с Малербой, Бангерский любезно покатал меня по ночному Риму. На систематическую экскурсию, вопреки собственным правилам, времени у меня так и не хватило - а всё-таки побывал и у Колизея, и у Пантеона, и на площади Республики, и на площади Испании. Закончили мы маршрут у всемирно известного фонтана Треви, того самого, где в "Сладкой жизни" Феллини купалась молодая Анита Экберг и куда каждый гость "вечного города" обязан по обычаю бросить монетку. Я не бросил - не пожадничал, а просто заговорился с Бангерским и запамятовал, а он не напомнил. Выходит, в Риме мне больше не бывать.
         7 сентября, в среду, за мной в "Люкс Мессе" заехал поэт Джузеппе Фьюмара и повёз меня в Ватикан. С Джузеппе в отличие от Малербы и Дзаваттини мы были знакомы и раньше, встречались в Москве. Я ведь на протяжении пяти лет заведовал в газете отделом зарубежной культуры - что ж удивительного, что в любой стране, даже если я приезжал туда впервые, обязательно находился кто-то, к кому можно обратиться по праву знакомства.
         По такому же праву я мог, да и пытался, обратиться ещё к одному человеку - к Альберто Моравиа. С прославленным писателем мы встречались дважды, притом совсем незадолго до Венецианского фестиваля. Он и выступал у нас в "ЛГ" в августе 1983 года дважды, в том числе с прелестной сказкой-притчей "Когда мысли замерзали в воздухе". Героем сказки был морж, живший на полюсе, где было так холодно, что замерзали даже мысли и облачком витали над головой, если она имела неосторожность о чём-то подумать. И все привыкли к тому, что если уж думать, так только что-нибудь хорошее, иначе злые мысли сами себя разоблачат.
         Если б только передвинуть сказочную выдумку в наши дни да воплотить в действительности! Насколько же проще стало бы жить в мире, истерзанном подозрительностью и ложью! А что до меня лично, то и я увидел бы замёрзшие, висящие в воздухе грязной тряпкой мысли своих негаданных преследователей, и они, если не ослепли, убедились бы во вздорности своих подозрений.
         Но, увы, сказка сказкой, а реальность реальностью. Для моржа, кстати, дело кончилось тоже не лучшим образом. Сплавал в иные страны, убедился в том, как несладко живётся, когда не видно, кто обманщик, а кто злодей. Вернулся к себе на полюс, глядь, а климат-то изменился и там, мысли больше не прочтёшь. И загрустил морж, тоскуя по временам, когда жить в условиях первобытной честности было много-много проще.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»